Анастасия Шерр: Провинциалка. Книга первая

Тёте отзвонилась. Правда, об украденной сумке ничего не сказала. У неё и так давление, не хватало ещё волнений прибавить.

– Счастье-то какое… – растянулась во весь рост и, укрывшись мягким тёплым одеялом, тут же вырубилась.

Я зашёл в спальню и, включив свет, обнаружил Катю лежащей на полу «звездой».

– До кровати дойти сил не хватило? И что ты забыла в моей спальне? – не удержался от сарказма, хотя эти её постоянные психи уже порядком подзаебали.

Как будто в детский сад нянечкой устроился, блять.

И началось это с тех пор, как я разрешил ей ходить на какие-то сраные курсы актёрского мастерства.

Видимо, там только и учат как правильно бухать после премьеры.

– Я в театре играть хочу… – села на полу, раскинув ноги в стороны ещё шире, тем самым демонстрируя отсутствие белья под халатом.

– Моя баба не будет актрисулькой. Поигралась и хватит. Достаточно того, что ты в прошлом была шлюхой, – подошёл к ней и приподнял лицо за подбородок. – Усекла?

– Я ненавижу тебя, Север. Слышишь? Ты хренов ублюдок, – шепчет, глядя мне в глаза. – Видеть тебя не могу уже.

– Тогда отсасывай с закрытыми глазами, – хватаю её за волосы и, запрокинув голову, расстегиваю ширинку на своих джинсах.

Она послушно берёт в рот член, впрочем, как всегда.

Проводит языком по стволу и заглатывает до основания.

И смотрит мне в глаза, грёбаная сука, не моргает даже.

– Это твоя самая охуительная роль, Катя.

Что-то не так.

Задницей чую.

А чуйка меня редко подводит.

Вроде бы и нормально всё, то есть, всё, как обычно. Дела идут, разборки стихли давно. Но у меня стойкое ощущение, что-то вскоре произойдёт. Причём это что-то кардинально изменит мою устоявшуюся жизнь. А мне нахрен такие пируэты судьбы не сдались.

С утра проснулся, как чумной.

Вроде и выспался, но как-то странно себя чувствую.

– Завтракать будешь? – Катерина поставила передо мной тарелку с яичницей и с видом примерной жены уселась напротив.

Завтрак.

Милая улыбка и почти не скрывающее тело платье.

– Сколько? – беру в руки приборы, наблюдая за тем, как её лицо преображается в маску разочарования.

– По-твоему, я только ради денег могу…

– Сколько? – повторяю вопрос, хотя, в принципе, ответ на него и так знаю, плюс-минус пару тысяч.

– Тридцать, – прячет глаза за чашкой, из которой пьёт кофе, не исключено, что там не только кофе.

– Рублей?

– Угу, – подозрительная какая-то она сегодня.

Либо с утра пораньше успела накидаться и теперь притворяется трезвой, либо опять какая-то блажь в голову влезла, вроде той, где она в театре играть хочет.

– Ты мне не нравишься, Катерина. Говори сразу, что задумала, чтобы потом неприятных сюрпризов не было, ни для меня, ни для тебя.

На секунду в её глазах появляется испуг, но Катя живёт со мной долгие годы и уже научилась надевать маску похуизма, когда это необходимо.

– У нас в школе будет спектакль… У меня главная роль, – уголки губ дёргаются в улыбке, но она тут же исчезает, стоит Кате посмотреть на меня. – В общем, я платье новое хочу купить. Оно как раз подходит…

– Я бы не стал называть школой кружок дур, готовых платить бешеные бабки, чтобы почувствовать себя тем, кем не являются.

Она вздыхает, но своё мнение держит при себе и правильно делает.

– Ладно, – достаю из бумажника карту и протягиваю ей. – Здесь намного больше, но я советую тебе использовать деньги исключительно на то, о чём просишь. Иначе, оторву голову, усекла?

Глаза Катерины загораются и она с улыбкой забирает из мой руки кредитку.

– Никаких гулянок и пьянок, ты меня поняла?

– Не беспокойся, милый, я буду послушной девочкой, – облизывает ярко алые губы и тянется ко мне за поцелуем.

– Помада, Кать.

– Ой, прости, – снова превращается в ту Катю, которая всё ещё живёт в ней, но с каждым днём потихоньку исчезает, убиваемая бухлом и дебильными выходками.

Эту Катю я даже смог бы полюбить, появляйся она почаще.

Вытирает губы салфеткой и идёт ко мне, плавно покачивая бёдрами.

– Ты же не торопишься? – садится мне на колени и приподнимает платье, одновременно расстегивая ширинку на моих джинсах.

– Ты без белья уйти из дома собиралась? – так и есть, сучка без трусов.

При этом так нагло смотрит на меня, что мгновенно возникает желание удавить. Уже замахиваюсь, чтобы влепить ей пощёчину, но дрянь умело запускает руку мне в штаны, что тут же встаёт.

– Нет, это только для тебя, – шепчет, направляя в себя мой член и громко стонет, когда резко вхожу в неё до предела.