Елена Макарова - Алмаз. Книга вторая

– Я не шучу, – лицо оставалось невозмутимым, и я начинала верить, что он говорит совершенно серьезно.

– Храбрость не нужна, чтобы у….– замолкла. Язык не поворачивался снова произнести «убить».

– Она нужна, чтобы защищаться, – сжал мои плечи, – сражаться за свою жизнь.

Снова эти высокопарные слова, которыми меня пичкали после смерти отца!

– Меня иногда просто бесит, – выплюнула последнее слово, – что ты смотришь на мир через призму искусства, как-то абстрактно и возвышенно, – сделала несколько шагов назад, отдаваясь во власть промозглого ветра. – Всё можешь описать красивыми метафорами, отталкивающее сделать притягательным. Но реальная жизнь – это не всегда красиво. Порой она уродливая! – Все больше начинала заводиться и скоро, уже не сдерживаясь, кричала: – Никто не хочет меня понять, только предлагают утешение! Какой от него толк?

– Так объясни! – моя нервозность передалась и Косте. – Может, я пойму! По крайней мере, постараюсь понять!

– Как? – было криком отчаянья. – Как такое объяснить? Как передать словами, что я чувствовала, когда пришла в себя в больнице, отходя от наркоза после многочасовой операции, и мне подтвердили смерть отца, а потом заявили, что тот мужчина, в которого я стреляла, тоже недавно скончался. В тот момент думала, что сойду с ума. – Как могла, старалась описать то свое состояние, что именно творилось у меня в душе. – Ты хоть представляешь, что такое видеть по ночам смерть отца? Никогда не забуду его взгляд: потухший, холодный, – этот образ навсегда отпечатался в памяти. – Подумать не могла, что последнее воспоминание об отце будет таким, – меня, как в трясину, затягивали воспоминания, но я не давала им полностью завладеть мной, концентрируясь на словах, что хотела, просто обязана сказать. – Следующие недели жила как в забытье, постоянно на обезболивающих и успокоительных. Не могла по-человечески утешить маму. Сама не могла нормально выплакаться. Даже спокойно похоронить папу не дали. Только мне удалось вырваться из больничной палаты, как сразу попала в суд. Слушания, допросы, следственные эксперименты….Я согласна была на все, лишь бы меня оставили в покое. Хотела, чтобы этот кошмар закончился, чтобы пап был жив, чтобы мы никогда не останавливались на той проклятой заправке…. – голос сорвался на плач, но мне удалось сдержать слезы. Видела, что Костя хотел утешить меня, но я запретила ему это делать, качнув головой. – Все папины друзья из МВД, конечно же, сделали все возможное, чтобы мне дали условный срок, – говорила уже более скупо на эмоции. – Да, в тюрьму я не села, но клеймо убийцы навсегда останется на мне. Отчасти и из-за этого я уехала из родного города, – буря внутри меня утихла так же быстро, как и разыгралась.

– Не буду читать тебе лекции о добре и зле, – прочистил Костя пересохшее горло, – о «тварях дрожащих и право имеющих». Не могу сказать и, более того, понятия не имею, – медленно, шаг за шагом, приближался ко мне, – как бы я поступил, оказавшись на твоем месте. Возможно, струсил бы. – Преодолел последнее разделяющее нас расстояние и вернул в свои объятия, – но одно я знаю точно – я люблю тебя. А остальное пусть катится к черту!

Больше похоже, что это я на короткой ноге с его приспешниками.

– А если я скажу, что иногда меня одолевают демоны прошлого, – никогда не была на исповеди, но думаю, сейчас это была она самая, – накрывает безотчетная паника? Что если ты спросишь меня, сожалею ли о содеянном, я не смогу уверенно ответить «да»? И я до сих пор не знаю, встань передо мной вновь выбор, поступила бы иначе?

Я показала свою темную сторону, и теперь дело было за Костей. Готова была принять любое его решение.

– Все равно люблю, – казалось, его ни сколько не напугали мои слова.

– Почему? – мне была непонятна его доброта. – Сам говорил, что веришь поступкам, а не словам. Вот тебе поступок.

– Я уже говорил: храбрый поступок, – не побоялся повторить, не смотря на то, как я отреагировала в первый раз на эти слова.

Вот то в нём, что всего несколько минут назад раздражало меня, теперь вызывало улыбку и заставляло сжиматься сердце от нежности. Как такое возможно? Это какой-то необъяснимый наукой феномен Константина Соболева. Эффект «Кит-Кат»?

Все боялась, что мой секрет разрушит наши с Костей отношения, но сейчас делала это собственными руками. Не за что спустила на парня всех собак. Его единственной ошибкой было то, что он выбрал не ту девушку, влюбился в не ту.