Любовь Черникова - Приручить темноту

– Ой, Варь! А как ты играть-то собралась! Может, того? И правда, домой? – слегка опешила я.

Мы же как-никак на страйкбол едем. Войнушка, пусть и игрушечная, требует физической отдачи. Попробуй-ка побегай по лесу в полной выкладке день. Оружие, бронежилет, каска и прочая амуниция, которую неизбежно приходится таскать на себе, весят прилично. Но, кажется, Варька совершенно не переживала по этому поводу.

– Как-как! А как другие до шестого месяца с парашютом прыгают? – бодро ответила она, возмущённо блеснув глазищами.

– Ты на умалишенных-то не равняйся, тебе малыша поберечь надо!

– Ксю, прекрати. Все в полном порядке.

Я замолчала, пребывая в лёгком шоке от новости. Конечно, рано или поздно это случилось бы и кто-то из подруг завел бы детей, но всё равно я испытывала смешанные чувства. Казалось, теперь и жить нужно по-другому. Или не нужно? ААА! Я так мало знаю о беременных!

– Может, позвонишь Серёге?

– Ермак ещё с утра на открытие сезона выехал, – многозначительно ответила подруга, привычно назвав любимого по нику.

Открытие игрового сезона – одно из главных страйкбольных мероприятий – приходится на майские праздники и отличается многолюдностью и непринужденной атмосферой. Игроки заезжают на полигон заранее, чтобы накануне потусить, пообщаться, пожарить шашлыки, спеть под гитару, потравить байки, похвастаться новыми «фишками» и «плюшками» и, конечно же, хорошенько отметить официальное начало игр, потому дозвониться до кого-либо сейчас сродни подвигу.

И все-таки это чистой воды упрямство. Варя сама не хочет ему звонить. Дуется. Или просто боится… Попыталась представить, как это – сообщать любимому мужчине о том, что ждёшь от него ребёнка, в голове сразу всплыли кадры из дурацких сериалов, и я передернулась:

– Бр-р-р!

– Вот и я о том же, – без слов поняла меня подруга.

– Ну, мне это пока не грозит.

Я вздохнула, и вздох получился неожиданно тоскливым.

– Слушай! – мгновенно активизировалась Варвара, стоило речи коснуться моей личной жизни: – Ты там только клювом не щёлкай! Вокруг столько бесхозных парней, хватит уже дурью маяться. Возьми хоть кого-то на прицел, а то я рожу, и нам с тобой даже не о чем будет поговорить.

Она картинно надула губки, дав фору самой Анджелине Джоли.

– Я и сейчас тебя не всегда понимаю, – подколола подругу. – Как только речь заходит о приводах, тюнингах, нозлах и коллиматорах, – выудила я из памяти запомнившиеся термины, – мне начинает казаться, что ты – инопланетный пришелец. Зато мы прекрасно сможем вместе молчать, это ли не настоящее чувство? – закончила я пафосно.

– Иди ты! – Варька, наконец, вырулила на бетонку. – Вон он! Этот? – спросила она, мотнув головой в сторону дорожного указателя.

– Ага, он! Ну всё, теперь первый поворот направо и, считай, мы на месте.

Когда под колёсами «Паджерика» просёлочная дорога сменилась на колею, над полем сгустились сумерки. Впереди, в туманной дымке, были видны отблески костров. Еще через полкилометра по бездорожью Варя взялась за мобильник; в трубке раздавались длинные гудки.

– Да, конечно, попробуй тут хоть до кого-то дозвонись… Кот! – радостный вопль пришёл на смену ворчливому тону, что означало – абонент наконец ответил.

Разговаривая, подруга не забывала одной рукой лихо крутить баранку. Внедорожник, выписывая зигзаги, уверенно пробирался по раскатанному множеством колёс полю, объезжая наиболее подозрительные места.

– Кот, вы как там? Ещё живые? – поинтересовалась она о главном.

Выслушав ответ, возмущенно воскликнула:

– Орги вообще оборзели?! Мудаки! – приложила она бесцеремонно любимых организаторов. – Почему? А кто дорогу обещал к открытию сделать?

Похоже, собеседник с ней не был согласен.

– Сухо?! И это ты называешь сухо?! Нет, ну я-то на тракторе, естественно, проеду, а как же пузотёрки? – Она замолчала, выслушивая ответ. – Не там свернули? А-а, тогда понятно! Вы сами где стоите? Угу. Угу. Всё, давай. Подъезжаем.

Свет фар отражался в гладкой поверхности луж, и я с лёгкой полуулыбкой наблюдала за его пляской. Сверху смотрели первые звёзды, ночь выдалась ясная – повезло нам с погодой. Полный привод не напрягаясь справлялся с бездорожьем, водитель за рулём был опытный, хоть и с легкой формой топографического кретинизма, а в крови бурлило предчувствие чего-то прекрасного. Я называла это особое состояние души жаждой приключений.

Предвкушая, как стану снимать ночное небо – в городе-то звёзд не видно совсем – я сладко потянулась. Старенький внедорожник тем временем остановился перед импровизированным шлагбаумом. К нам тут же подскочил носатый парень в горке, между делом заглянув в салон, спросил, кто такие и куда направляемся.