Любовь Черникова - Приручить темноту

– Глаза разуй, овца!

Договорив, рыжая хамка шумно сплюнула жвачку и скрылась в салоне.

Съездила на игру, подумала я, не в силах от шока достойно ответить. Ну и ладно. Главное, цела. Осталось понять, цела ли камера. Честно говоря, не знаю, за что больше испугалась: за себя или за дорогущую аппаратуру, сожравшую полторы моих зарплаты. Пальцы слушались плохо, дрожали так, что я не сразу смогла нажать на кнопку. А когда наконец получилось, «Кэнон» не включился.

– Сама овца! Права купила! – огрызнулась Варька, готовая выволочь нахалку из машины за патлы и немножко познакомить со своими ботинками.

Зная, что с нее станется, я тихо позвала пересохшим ртом:

– Ва-арь!

– Ты как? – подруга тут же подскочила ко мне.

Я кивнула, но все равно не избежала сканирующего взгляда. Вдобавок она быстро меня ощупала, убеждаясь в отсутствии критических повреждений, и потянула за рукав с дороги. От отравившего кровь испуга неприятно крутило запястья; чтобы избавиться от мерзкого ощущения, я принялась их разминать.

Подоспел Кот:

– Ксю, ты в порядке? Цела?

Второй вопрос он почему-то задал Варьке и, дождавшись ее кивка, снова повернулся ко мне:

– Болит что-нибудь?

– Ничего. Просто испугалась.

Я осторожно отняла руку, которая непостижимым образом очутилась в теплой ладони командира «Дровосеков». Хорошо, хоть щупать меня не принялся, как Варька. Убедившись, что я действительно не пострадала, Костя оставил нас и решительным шагом направился к «Тойоте».

– Анвар, сдурел? Кому руль доверил?! – раздался его гневный рык.

– Вот ч-чёрт! – прошептала я, когда к ломоте в запястьях добавился озноб.

Вместе с тем спало дурацкое оцепенение. Теперь, пожалуй, я нашлась бы с ответом рыжей идиотке, да только поздно после драки кулаками махать.

– Блин! И как я ее не увидела-то? – посетовала вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

– «Крузак» неожиданно из-за поворота вылетел. Прямо с поля, не с дороги, – пояснила Варька и опустилась на бревно у костра.

И вдруг согнулась пополам, уткнувшись лицом в ладони. Пробормотала глухо:

– Я уже думала всё, если честно…

Тут уж я всерьез забеспокоилась, мало ли что там бывает с беременными, если переволнуются. Не зря же везде и всюду повторяют, что им нервничать нельзя.

– Варь? Ва-а-арь, с тобой все нормально?

Подруга выпрямилась, шумно выдохнув. Зелено-карие глаза подозрительно блестели, когда она недоуменно на меня посмотрела.

– Со мной-то что сделается? За тебя испугалась!

Мысленно выдохнув, я наклонилась ближе и напомнила тихо, но строго:

– Ва́рвар, в руки себя возьми и перестань меня пугать! Тебе нельзя волноваться!

Упоминание интересного положения мгновенно привело подругу в чувство. Сунув мне под нос внушительный кулак, она воровато огляделась по сторонам, проверяя, не слышал ли кто мои слова. Затем наше внимание привлекла разворачивающаяся на дороге сцена.

– Кто это? – поинтересовалась я, рассматривая едва не убивших меня людей.

– Анвар. А сучка крашеная с ним – Рэдди. На дух её не выношу!

Варька прибавила несколько непечатных эпитетов, описывающих характер и стиль жизни рыжей девы, а также степень ее родства с парнокопытными и особенности размножения отдельно взятой особи.

– Знала бы, что она притащит сюда свой худосочный зад, лучше бы с Ермаком поехала.

В этот момент тихо беседовавшие рядом с черным внедорожником мужчины, словно сговорившись, посмотрели в нашу сторону. Точнее, прямо на меня, и время потекло как мёд. Я ощутила горячую волну, будто их мимолётный интерес можно было почувствовать физически, как солнечные лучики на коже. Наверное, стоило бы отвернуться, но я замерла, не в силах отвести глаза.

Анвар относился к той же породе, что и Кот. Уверенная поза, взгляд чуть исподлобья. Чуть выше него ростом, но не такой мощный. Мужчины стояли достаточно далеко от нас, чтобы разглядеть цвет глаз или длину ресниц. Но достаточно близко, чтобы отметить легкую небритость, темного цвета волосы и звериную хищность во всём облике новоприбывшего.

Брюнет улыбнулся мне уголком рта и что-то тихо сказал Коту. Тот ему также тихо ответил. Оба в это время продолжали смотреть на меня. Интерес таких экземпляров польстил, хотя вряд ли и подразумевал что-то доброе. Странное очарование момента разрушил слишком громкий и чересчур наглый пронзительный голос:

– Анвар, шмотки из машины забери. Еле нашла, где запарковаться. Везде какое-то говно понаставили!