Маргарита Смирновская: Крутая бамбина

На дворе стоял конец октября, и было жутко холодно. Я мысленно поблагодарила Манюню, что она уговорила меня заранее обновить гардероб, мы выбрали мне отличное стильное пальто и берет с шарфом к нему. Пальто было не только красивым, но и теплым, и все же, несмотря на комфорт, я тряслась. Передо мной очень живо встали образы того последнего дня, который я провела в этом здании. Тогда я не думала, что одета в спортивный костюм Гущина, который мне был великоват, и выглядела очень странно. При этом была совсем не накрашена и после перепоя, так как накануне набралась мартини с теткой Высоковского. А сам Михаил при любой опасности меня целовал, чтобы я молчала и не раскрыла нас. Сейчас я ухожена, модно одета, но меня все равно долбила дрожь.

До работы я добралась раньше положенного времени и сразу направилась в свой кабинет. Да уж… Чашки немытые, документы в хаотичном порядке разбросаны по всему кабинету. И кто это, интересно, заменял меня? Я вздохнула и стала потихоньку наводить порядок. За делом я отвлеклась и окончательно успокоилась. Но вскоре мой покой нарушил громкий вредный голос моего начальника, который, вероятно, разговаривал по телефону.

– Я вот прямо сейчас не могу к тебе приехать… Почему, почему… Совещание у нас сейчас! – нервно кричал он в трубку, входя в кабинет. – Да, опять совещание! Я понятия не имею, что ему еще надо. Хочешь узнать – приезжай сама!

Владимир Львович нервно искал ключом скважину, затем отключил телефон и, так и не заметив меня, вошел в свой кабинет. А я ведь встала и даже открыла рот, выжидая, когда он закончит орать. Неужели я настолько незаметная и сливаюсь с мебелью? Через минут десять пикнул громкоговоритель, и мой начальник, покашляв, сказал:

– Томка, кофе неси и давай быстрей, а то у нас в десять совещание.

– Доброго дня, Владимир Львович! Сейчас кофе будет, – ответила я как можно доброжелательнее. Уж так мне не хотелось портить ему настроение своим видом. Вот если бы сегодня не было совещания, то он, наверняка, и не заметил бы подмены секретаря. Ведь кофе можно занести, когда он по телефону будет говорить. Впрочем, нет, заметил бы. Все дело в том, что наш начальник – любитель прекрасного пола. Ему все равно, какое у секретарши образование и что она умеет. Главное, чтобы она была модельной внешности и молоденькая. Он менял секретарш каждый месяц, и уж меня он точно бы не выбрал, если бы не вмешался Высоковский-младший и не дал распоряжение оформить меня. И сейчас, глядя на бардак в документах, я поняла, что предыдущая секретарша даже приблизительно не знала, куда их девать, вот и раскладывала их везде где можно, ничего не оформляя. Приготовив кофе, я вошла в его темный, душный кабинет и поставила чашку на стол, мечтая быстрее убраться отсюда и подготовиться к совещанию, но почувствовала шлепок по пятой точке.

– Молодец, Зина! – довольно крякнул мой начальник и тут вошел в ступор. Видимо, меня разглядел. Я же от удара вытянулась и попятилась задом к выходу. Вот, блин, перепутал!

– Ты?! – удивленно посмотрел он на меня. Его взгляд был полон шока.

– Здравствуйте… – пискнула я. – Я пойду готовиться к совещанию…

Как неловко себя чувствуешь, когда тебя настолько не ждали…

Я вышла прежде, чем он пришел в себя и начал придумывать, за что меня можно уволить.

По дороге на совещание мой начальник ворчал:

– Не могла подольше поболеть? Ведь твой отпуск стопроцентно оплачивали, субсидию получила… Да что тебе так здесь не терпелось появиться? Медом, что ли, намазано? Или это ты мне назло все?

– Что назло? – не поняла я, но он уже меня не слушал.

Мы вошли в конференц-зал. Там собралось все начальство. Михаил нисколько не изменился: все такой же красивый. Глядя на него, я даже вспомнила запах его туалетной воды. Он меня не видел, зато Алина, секретарша нашего юриста, добрейшей души человек, меня сразу заметила и подмигнула.

На совещании обсуждались установки рабочего процесса, все было по делу, но муторно. За время моей болезни я забыла, насколько Михаил может быть въедливым и педантичным. И за все совещание он даже не взглянул на меня. Похоже, он забыл, что сегодня я должна была выйти на работу. Когда мы уже собрались расходиться, в зал влетела высокая красивая девушка.

– Простите, Владимир Львович! Я опоздала! – запыхавшись, оправдывалась она. – В Москве такие пробки!

Мой начальник таким отрешенным видом смотрел на девчонку, что мне ее даже стало жалко.

– Кто это? – строго спросил Высоковский Владимира Львовича.