Юлия Резник - Не ты

– Хороший вечер, – раздался хриплый голос за спиной.

– Да, неплохой… – покосилась на Севу Мура.

– Понравилось? – спросил, дернув головой в сторону входа.

– Нормуль.

– Я тут выпал ненадолго из жизни. Расскажешь, что здесь да как?

Сева достал сигареты и, выбив одну, губами вытащил ту из пачки.

– Навряд ли. Я редкий гость в этой тусовке, Сев, так что… Давай, до скорого.

– Тебя подкинуть?

Дверь в клуб открылась, окатив их новой порцией шума. Мура отрицательно покачала головой.

– Подожди… – Всеволод сделал несколько дерганый шаг и ухватил Машу за руку.

– Лапы от нее убери, козел! – раздался яростной голос Лизетты. Мура хмыкнула, разворачиваясь на звук. Наивно было полагать, что та отпустит ее так просто.

– Воу-воу… Придержи коней, подруга, – Богатырев выставил руки ладонями вперед, – че тебя так бомбит?

Проигнорировав Севу, Самойлова схватила Муру за руку, и потянула ту на себя.

– Эй, да что с тобой не так?

– Держись от нее подальше, понял?

– А ты с х*я ли здесь на меня свой маргарин вываливаешь?

– Да пошел ты, урод! – в порыве ярости Лизетта изо всех толкнула парня в грудь руками. Вообще-то, при обычных обстоятельствах хрупкая Лизка вряд ли могла причинить кому-то реальный вред. А Сева… Он просто отступил, но не учел, что под ногами ступенька. Как в замедленной съемке Мура наблюдала, как в глазах парня появилось недоумение, которое в мгновение сменилось страхом. Он покачнулся и, нелепо взмахнув руками, повалился на спину. Маша присела, с ужасом глядя на ноги Богатырева, которые неестественно изогнулись, застряв в спущенных на бедра джинсах. Протезы. Вместо ног у него были протезы…

– Сева… – подползла ближе к лицу парня Мура, – Сева, ты как?

Он не отвечал. Отвернулся в сторону и пытался встать. Чтобы хотя бы не лежа терпеть это унижение. Закрыл предплечьем лицо. Но это слабо помогало сдерживать клокочущие внутри эмоции.

– И че теперь делать? – тупила Лизетта, несколько дезориентированная случившимся.

– Пошла вон! – просипел Сева.

– Эй, ты… Полегче! Я, может, помочь хочу…

– В п**ду засунь свою помощь! – Его трясло. Его душили унижение и чувство черного абсолютного бессилия. И слезы… Чертовы ни х*ра не мужественные слезы, подступившие к темным глазам, грозили вот-вот сорвать Севу в очередную истерику. Сколько их было за последние пару лет? Сколько их, мать его, было…

– Сева…

– Валите все.

– Слушай, че за тупой баттхёрт? Мы же помочь хотим… – снова влезла Лизетта.

– Пошла на х*й, ты, че, глухая?! – заорал Богатырев, – все пошли! – не выдержал – заскулил, при помощи рук и пятой точки отползая от них.

– Но…

– Лиз, не надо… Иди. Мы тут… мы тут сами справимся.

– Ага! Еще чего…

– Лиза! – одернула подругу Мура и жестом головы приказала той возвращаться в клуб и не спорить.

Лизка послушалась. Наверное, случившееся на нее действительно сильно повлияло. Никак иначе ее покладистость было не объяснить. Встав с колен – и так уже ободрала, Мура сделал пару шагов и снова присела на корточки. Осторожно коснулась плеча парня:

– Давай, вон скамейка… Эти штуки ведь можно ммм… установить на место?

Сева молчал. Только его широкая грудь поднималась слишком часто – вдох-выдох, и снова вдох. И у нее сердце сжималась от… От чего, Мура не знала.

– Уйди.

– Обязательно, – не стала спорить Мура, – ну же, давай!

Кое-как они добрались до лавки. А вот что делать дальше – Маша просто не представляла. Протезы застряли в тесных штанинах модных джинсов, и как их оттуда достать, не снимая с парня штанов – девушка не понимала. Растерянно оглядевшись по сторонам, Маша полезла в сумочку.

– У меня есть маникюрные ножницы…

– К чертям…

– Мы разрежем ткань, достанем протез, и ты снова его наладишь… Сева, ты меня слышишь?

Мура обхватила ладонями колючие щеки парня и заглянула тому в глаза. В отрешенном взгляде Богатырева мелькнула бледная тень сознания. Он медленно кивнул головой и спрятал руки в подмышках.

– Достань сижку… пожалуйста, – просипел он. Маша удивленно вскинула голову, не совсем понимая, почему бы ему не сделать это самостоятельно, но все же выполнила просьбу Богатырева, забравшись в карман его бомбера. Все стало понятно, когда Сева схватился за сигарету. Его руки тряслись, как в припадке. Мура никогда не видела настолько острой реакции организма на стресс. Вряд ли бы он смог сам достать сигареты. И тем более Сева не мог прикурить. Только злился еще сильнее, растирая свободной рукой по лицу злые слезы.