Ольга Ли - Похмелье после вчерашнего

– Фредди, Фредди, Фредди! – позвала Кира малыша, когда они уже расположились на ночь в постели.

Щенок вскочил со своего матрасика, который ему постелили в спальне у батареи, и, резво подбежав к кровати, попытался на нее запрыгнуть. Кира помогла ему влезть, и бультерьер с воодушевлением стал весело носиться по одеялу.

– Ну вот, ты будешь теперь нашим домашним талисманом! Нашим… Эй, парень, осторожнее! Ты меня растопчешь, не надо по мне так скакать!..

– Талисманом? Фредди – талисман? – переспросил Олег. Он едва сдерживал смех, глядя на то, как Фредди и Кира играют в «побори зубастого монстра». – Разве ты не знала, что бультерьеры, вырастая, превращаются в свирепых псов? Это же будущий Фредди Крюгер. Видишь, что он делает? Кусает прямо как настоящий.

Кира легонько отпихнула от себя развеселившегося щенка:

– Никакой он не Крюгер. И я не хочу, чтобы наш булечка стал свирепым. Ну посмотри на него. По-твоему, может эта милая мордаха с черной кляксой на носу стать свирепой?

– Как же ты любишь всех идеализировать, Кира. Взгляни только, как он недвусмысленно усмехается, глядя на тебя. Посмотри, какие у него хитрые глазки. И рычит еще! Ты его явно недооцениваешь.

– Не говори глупостей. Наш бультерьер добрый и славный. – Кира взяла щенка на руки, и он тут же облизал ей щеки и попытался легонько цапнуть за нос. – Ты ведь хороший пес? И умный.

Она отпустила Фредди, а он, сделав победную джигу на одеяле, побежал к спинке кровати и, присев там, затих наконец-то.

– Надеюсь, ты не позволишь ему с нами спать? – спросил Олег, обняв Киру.

– Да пусть спит, – махнула она рукой, – он же совсем маленький. Ему будет одиноко и холодно.

Кире в жизни не доводилось видеть столь быстрой смены выражений на лице мужа – от благодушия и веселья к мрачному негодованию.

– Нет, этого ни в коем случае нельзя позволять, – сказал он строго. – Собака не ребенок. Пусть спит на своей подстилке. Пусть привыкает… Кстати, когда это ты успела ее купить? Или она прилагалась к щенку?

Кира удивленно моргнула: какой своевременный вопрос.

– Э-э… Подстилка? – зачем-то переспросила она. – Ну да. Представляешь, подарили полный набор. И щенка, и еду для него, и матрас!..

– Какие у тебя сотрудники. Надо же. И внимательные, и щедрые… – с изрядной долей иронии произнес Олег.

– Да, они такие, – потупив глаза, ответила Кира. Как же она ненавидела врать.

Внезапно она залилась смехом.

– Фредди! Господи, малыш, что ты наделал! Сейчас папочка тебе такую взбучку задаст! – Она схватила щенка, который, присев у них в ногах, сделал лужу, пока они дискутировали на предмет его воспитания. Одеяло было насквозь мокрым, и теперь нужно было перестилать постель.

– Ну вот, видишь, какое многообещающее начало. – Олег тоже не смог удержаться от смеха. – Ты все еще хочешь, чтобы твой бульчик, как ты его называешь, спал с нами в одной постели?

Когда наконец малыш Фредди уснул на своем матрасике, умильно вытянув лапы и прижавшись спиной к теплой батарее, а их супружеская постель была застелена свежим бельем и пришло время выключать свет, на Киру внезапно опять навалилась грусть.

– Лапочка, ты идешь? – позвал Киру Олег. Он уже лежал на кровати и дожидался ее.

Кира поднялась, сбросила халат и скользнула под одеяло.

– Наконец-то, – сказал Олег шепотом и придвинулся ближе.

Кира потушила свет ночника, в темноте глаза мужа странно блеснули.

– Я уж начал ревновать. – Он обнял ее за талию и поцеловал. – Согласись, я же лучше собаки? Я твой муж… И я – главнее, – сказал он шутливым тоном, но в голосе послышалась очень знакомая хрипотца.

Кира тихо засмеялась. Сердце ее сжалось от предвкушения и боли. Она знала, что совершенно не в силах сопротивляться, когда Олег такой… такой горячий, словно у него печка внутри. Он прижался губами к ее губам, потом стал целовать плечи, ключицы, грудь. Кира снова тихонько засмеялась, хотя почему-то чувствовала, что вот-вот заплачет.

Ну почему так? Почему все в один день?

Давно, как же давно у них не было такого секса с мужем! Она даже начала думать, что они окончательно наскучили друг другу.

И вот сегодня!

Может, сегодня какой-то особенный день? Может, она сегодня излучала какую-то особую сексуальную энергию?..

Олег был с ней нежен. Очень нежен. Каждое его прикосновение отзывалось в ее сердце волной любви – благодарностью, нежностью, счастьем!.. Он любил ее так, словно она была его единственной женщиной на свете. Словно он никого не любил, кроме нее. И она каким-то образом смогла забыть о своей сегодняшней измене – о краснеющем мальчике, таком трогательном и пылком… и таком дерзком… Да, она все забыла! И с благодарностью и любовью сжимала руками голову мужа и целовала, как в последний раз. Словно это была их последняя ночь в жизни.