Наталья Шагаева - В плену обмана

– Бл*дь! – сквозь зубы рычит он и, злясь вынимает телефон, отвечает на звонок, отходя от меня. – Да!.. – громко почти кричит, выслушивая собеседника.

А я не могу отдышаться, и прийти в себя. Наверное, даже хорошо, что Егор ответил на звонок, иначе я бы отдалась незнакомому парню на какой-то старой крыше.

– …Да, я понял!.. – кричит он кому-то, а я быстро застегиваю блузку и запахиваю пальто.

Меня до сих пор трясет от возбуждения, и я сжимаю ноги, пытаясь унять пульсацию. Со мной впервые такое – тело требует продолжения вопреки здравому смыслу.

– …Да! Я скоро буду!.. – его голос меняется, становясь жестким, металлическим и резким.

Очень резкая перемена настроения от легкости и игривости в агрессию, от которой становится холодно. Егор заканчивает разговор, а я поправляю волосы и кусаю губы от неловкости.

– …Прости, зайчонок, – он вновь смягчается и подходит ко мне сзади, вновь обнимает, зарываясь лицом в волосы. – У меня образовалось срочное дело, будь оно неладно, – с сожалением произносит Гор. – Но мы еще обязательно полетаем, моя сладкая девочка.

– Я не твоя! – усмехаюсь, вырываясь из его объятий. – Отвези меня домой, – слегка отталкиваю мерзавца и иду к лестнице.

Анита

– Рассказывай от чего ты такая счастливая и загадочная? – спрашивает Ева, садясь со мной на Диван.

Мы пьем чай после ужина в гостиной на диване, а Давид укладывает Мари спать. Да, мой холодный жесткий братец превращается в котика, когда дело касается его дочери.

– Что, так сильно заметно? – улыбаюсь, съедая конфету с орехами.

– Ну, это ты можешь Давиду рассказывать про хорошее настроение, а я вижу, что ты прям летаешь, – усмехается Ева, облизывая пальцы от шоколада, и двигается ко мне ближе. – Рассказывай, кто он? – шепчет она.

– От тебя так вкусно пахнет клубникой и ванилью, – наклоняюсь к ее еще мокрым после душа волосам и глубоко вдыхаю.

– Не заговаривай мне зубы, это всего лишь шампунь. Рассказывай, – настаивает Ева.

– Как это – заговаривать зубы? – не понимаю я.

– Ну, это значит – не пытайся отвлечь меня от темы.

– А при чем здесь зубы?

– Так говорят – устойчивое выражение. Анита?! Рассказывай! – требует она.

– Помнишь, я рассказывала про того парня, который меня поцеловал на улице? – Она кивает. – Так вот, он это сделал еще раз.

– И что, опять не спрашивая разрешения?

– Нет, в этот раз мы познакомились, обедали, гуляли, – меня переполняют эмоции, и хочется рассказать Еве все до мелочей.

– Я смотрю, тебя очень впечатлил этот парень? – шепчет Ева, загадочно улыбаясь.

– Да, – откидываю голову на спинку дивана, закрываю глаза и, кажется, чувствую его руки, губы, слышу сладкий шепот о том, что он хочет со мной сделать. Кусаю губы, потому что хочется простонать от предвкушения. Никогда так не зацикливалась на мужчине и не хотела его настолько, что только при воспоминании начинает пульсировать между ног. Наверное, это плохо – на сексе отношения не построишь. Но я уже ходила с парнем в галереи и обсуждала пьесы в театрах, вознося свои отношения на высокий уровень, а ему банально не хватало грязного секса. – Он такой… у меня мурашки от его голоса и прикосновений. Кажется, что я отрываюсь от реальности рядом с ним. – Понимаешь?

– Понимаю, – вздыхает Ева и невольно переводит взгляд наверх, где находится их с Давидом спальня.

– Только не рассказывай Давиду, – прошу. – Ты же представляешь, как он сейчас на это отреагирует? Отправит меня в Испанию или запретит Егору ко мне приближаться. – Ева кивает, но, кажется, она ничего не сможет скрыть от моего брата. У нее на лице написано «Я знаю тайну Аниты».

– Значит, Егор?

– Да, – улыбаюсь я и тут же прячу улыбку, хватая чашку с чаем.

К нам спускается Давид. Мой брат даже в футболке и спортивных штанах выглядит устрашающе. У него красивая улыбка, жаль только, что он очень редко улыбается. Нельзя же всегда быть серьезным! У нас большая разница в возрасте, и, сколько я его помню, Давид всегда был таким – большим строгим братом. А когда умер папочка, то и вовсе заменил его. Так что Давид мне и отец, и брат в одном лице. Хотелось бы ещё, чтобы он стал моим другом, но, боюсь, Давид не оценит моих притязаний.

Пока мой брат садится на диван, обнимает Еву, притягивая к себе, и что-то рассказывает о Мари, я читаю входящие сообщение и кусаю губы, потому что оно от Гора: « Добрый вечер, Зайка. Что ты со мной сделала? В голову врываешься ты и творишь беспредел».