Наталья Шагаева - В плену обмана

– Точно, – Гор пропускает меня вперёд, и внаглую хватает за талию, поддерживая.

– Что ты делаешь? – дергаюсь, но лестница начинает скрипеть еще больше. И я уже сама цепляюсь за его руки, не желая, чтобы он отпускал. – Боже, когда закончится эта лестница?!

– Не бойся, сладкая, я с тобой, – усмехается мерзавец и еще сильнее стискивает мою талию, подталкивая наверх.

Когда мы, наконец, выходим на крышу башни, Егор подводит меня к краю бетонной ограды. Перед нами открывается очень красивый вид на город, все как на ладони, и такое ясное небо с редкими облаками.

– Красиво, – глубоко вдыхаю, чувствуя, как мерзавец не просто поддерживает меня, а уже обнимает сзади, обвивая талию, наклоняется и вдыхает возле виска.

– Я же говорил, что тебе понравится, – шепчет, водя губами, отодвигает волосы, вынуждая меня млеть.

– Ты переходишь границы, – зачем-то так же шепотом говорю я. Веду плечами, но Гор даже не думает отступать

– Кто обозначает эти границы? – его руки начинают поглаживать мою талию и живот, а порочные губы скользят по виску к уху.

– Мы так мало знаем друг друга, – отвечаю я.

По логике я должна оттолкнуть этого наглеца, но говорю одно, а делаю совсем другое – откидываю голову ему на плечо, уплывая от его ласк и запаха, будто под гипнозом. Замираю на несколько минут, прислушиваясь к себе, понимая, что мне нравится это безумие.

– Мы сейчас, очень близко знакомимся, не через разговоры, а через прикосновения и ощущения, – шепчет он мне на ухо, и каждое слово отдает теплом, разносящимся по телу. – Границ нет, Анита, – мое имя его голосом вызывает лавину эмоций. – Но ты можешь остановить меня, когда тебе станут неприятны мои прикосновения.

Хочется крикнуть, что так нечестно! Меня уносит от его ласк, запаха и близости, возбуждают его руки и губы, касающиеся уха, мне не может быть неприятно. Но меня пугает скорость развития наших отношений. Слишком быстро и несерьёзно. Хотя у меня уже были очень серьёзные отношения и ни к чему хорошему они не привели. Я большая девочка и хочу жить этим днём.

Гор обхватывает мой подбородок, тянет к себе и целует. Его поцелуй похож на крепкий виски, такой же обжигающий и терпкий, от него становится горячо внутри, и я почти моментально пьянею. Ноги подкашиваются, я цепляюсь за перила, когда наглый настойчивый язык исследует мой рот, а сильные руки поглаживаю живот, ведут выше, останавливаются под грудью и слегка ее поднимают. Непроизвольно издаю стон в его рот, когда он всасывает и ласкает мои губы, сначала нежно, а потом страстно, лишая дыхания, прикусывая губы, заводясь и возбуждаясь с каждой секундой. Оказалось, я умею летать, чувствуя себя невесомой.

– Ты ведь тоже это чувствуешь? – хрипло спрашивает он и ведёт горячими губами ниже – по скуле, к шее. – Тело горит, голова идёт кругом, дыхание спирает, но хочется ещё и ещё, не останавливаясь, до конца, до самого дна, – шепчет в мою шею, немного царапая ее зубами. – Ты это чувствуешь?

– Да-а-а, – стону, когда наглые руки все-таки накрывают мою грудь через ткань блузки.

– Хочется надрывных стонов… – Его губы всасывают кожу на шее, а руки гладят грудь. – Хочется прочувствовать все без преград, кожа к коже, – продолжает хрипло шептать он, прикусывая шею, а наглые пальцы уже расстегивают пуговицы на блузке, и я не в силах его остановить, меня накрывает волной дикого возбуждения. – Хочется доставить тебе удовольствие, пройтись по всем твоих чувствительным местам и посмотреть, как ты бьешься в оргазме. Хочется чего-то нежного и одновременно дикого, грязного, но очень-очень сладкого…

И мне хочется всего того, о чем он говорит. Внутри все скручивает в тугой узел и начинает трясти от нарастающего возбуждения, особенно когда наглые руки забираются под блузку и проходятся по кромке бюстгальтера, отодвигают его и ласкают уже напряженные соски. Возбуждение зашкаливает, когда я чувствую, как он намеренно вжимается в мои бедра, давая прочувствовать возбужденный твердый член. Гор уже жестко вновь впивается в мои губы, рыча, кусая до боли, но нежно ласкает, перекатывая соски между пальцев. Стыдно признаться самой себе, но я увлажняюсь и, кажется, могу кончить только от его поцелуев и ласк. Не могу сдерживаться, бесстыдно стону в его губы, уже не соображая ничего. Ничего вокруг не существует, мир останавливается, все исчезает, остаемся только мы, его губы, запах, ласки, и наше общее безумие.

Я не сразу слышу, как звонит его телефон, громко, настойчиво, не прекращая, да и мне плевать на посторонние звуки, но Егор останавливается, разрывая наш контакт.