Мари Князева - Моя! или ничья

– Лиза… – закипая, процедила я, – можно тебя на минуту?

Я чуть не за шкирку вытащила её в коридор и сразу зашипела:

– Что здесь происходит?!

Лиза приняла виноватый вид:

– Ну… это мальчики…

– Я и сама вижу, что не девочки. Зачем они здесь и почему ты меня не предупредила, что они придут?

Она закатила глаза:

– Я вчера познакомилась со светленьким, Стас его зовут, он такой интересный… в общем, он предложил устроить двойную встречу и попросил позвать хорошую подругу. Сказал, что его друг ищет себе девушку для серьёзных отношений. Что друг очень положительный парень, обеспеченный, умный и всё такое…

– "Положительный"!.. – передразнила я её. – Да это не парень, а чёрт без рожек! Я его прекрасно знаю, учимся в одной группе. Гад, каких поискать! А ты веришь россказням первого встречного! И почему ты именно меня позвала, и почему не предупредила?

– Линочка, да если кто из моих подруг и заслуживает такого парня, как он описал, то это ты, но я же знаю, что ты бы ни за что…

– Вот! Правильно! А почему?

– Да ничего не правильно! Тебе девятнадцать, мать, а ещё даже не целовалась ни с кем толком. Думаешь, как старыми девами становятся?

– Ну уж, Даня Гаршин станет первым, кого я поцелую, только через мой труп!

Тут дверь в комнату приоткрылась, прервав наш эмоциональный диалог, и высунулась белобрысая голова с чёлкой:

– Девчонки, если чо, нам всё слышно, имейте в виду! – весело воскликнул Стас, и его тут же отпихнул в сторону злой, как тот самый чёрт, Гаршин:

– Кусака! За мной! – и помчался куда-то по коридору.

– Вот ещё! – пискнула я ему вслед.

Он, не снижая скорости, развернулся и, в три шага преодолев расстояние между нами, вдруг прямо на ходу наклонился и подхватил меня, закинув на плечо. Я заверещала и заколотила руками и ногами:

– Ты что творишь, чудовище? Наглец! Идиот!..

– Да-да, я помню, чёрт без рожек, гад, каких поискать, – пробубнил он почти без выражения, но я поняла, что злится. В принципе, вполне оправданно. Даже гадам неприятно слышать, что они гады…

Даня легко и быстро преодолел четыре лестничных пролёта, проскочил мимо вахтёра и вылетел во двор. Не снижая темпа, донёс меня до своей машины и совершенно беспардонно запихал в неё, заблокировав дверь. А сам уже через секунду плюхнулся на водительское сиденье и потребовал непререкаемым тоном:

– Говори адрес!

– Чей? – не поняла я, пребывая в состоянии сильнейшего шока. Даже кричать и ругаться не могла – настолько меня поразило это "похищение Европы".

– Твой, не деда Мороза же!

– Вот ещё! – я скрестила руки на груди и надулась, как надувной матрас.

Гаршин вздохнул и снисходительным тоном сказал:

– Говори, я отвезу тебя домой.

– Выпусти меня, идиота кусок, и так и быть, я не стану заявлять на тебя в полицию за этот… приступ буйнопомешанности.

– Окей, заявляй, – кивнул нахал, укладывая руку на спинку моего сиденья. – Прям щас будешь заявлять?

Я стухла.

– Чего тебе надо?

– Хочу отвезти тебя домой.

– Зачем это тебе?

– Чтобы ты не присутствовала в моей личной жизни.

– Я и сама таким желанием не горю. Выпусти, я уеду на троллейбусе.

– А я хочу быть уверен, что ты не вернёшься.

– Ты в своём уме? Данечка, я понимаю, что у тебя мания величия, но поверь, мир вовсе не крутится вокруг тебя и каждый встречный не желает подсматривать за интимными подробностями твоей жизнедеятельности. Открой дверцу, будь другом!

– Буду. Если адрес назовёшь.

– Фиг тебе, а не адрес!

– Окей, подождём, пока ты созреешь!

Он чуть приоткрыл окно со своей стороны и достал из нагрудного кармана куртки айкос:

– Ты не против, если я закурю?

Я бы возмутилась, но вместо этого уже была занята просчитыванием новых выходов из ситуации: оценивала на глаз, смогу ли выбраться через окно. Однако открыть его Гаршин мне не дал: как только я нажала кнопку на двери и стекло поехало вниз, тоже что-то нажал, и оно остановилось, больше не реагируя на мои манипуляции.

Тогда я закричала в щель:

– Люююдиии! Помогитее!

На нас обернулась пара человек. Один мужик даже подошёл, но не ко мне, а к водителю и спросил:

– У вас всё в порядке?

– Да-да, конечно, – кивнул негодяй с улыбкой. – Моя девушка просто прикалывается.

Когда добрый самаритянин отошёл, Даня обернулся и выпустил дым прямо мне в лицо. Глаза его горели недобро.

– Не хочешь, значит, со мной целоваться, да, Кусака? А многие на твоём месте бы обрадовались…

У меня нехорошо похолодело в животе.