Элина Лунева - ШИП

С последними словами Раевский подвинул документ ближе к себе, а у меня вдруг расширились глаза, и поднялась паника.

– У меня на его место очередь из таких вот мальчиков выстроится от Москвы до Сахалина.

Я в ужасе вскочил с кресла и схватил экземпляр контракта:

– Я согласен! – закричал я, – Я согласен на всё!

Переведя взгляд на своих родителей я, наконец, смог различить на их лицах разочарование и печаль. Они явно не хотели этого. И чтобы не допустить себе и мысли пойти на попятную, я схватил со стола продюсера ручку и некрасивым неровным почерком подписал договор там, где стояли мои фамилия и инициалы.

– Мам, пап, пожалуйста, – умоляюще посмотрел я на своих родителей, – Я очень этого хочу.

Мама со вздохом прикрыла глаза, а отец раздосадовано покачал головой, но всё же взял из моих рук стальное перо Parker и подписал контракт. За ним последовала и мама.

И только спустя несколько дней, вернувшись в свой родной город, и когда волна эйфории наконец отступила меня, и я смог нормально мыслить, до меня дошел смысл слов родителей в кабинете продюсера.

Условия моего контракта накладывали на меня жесточайшие ограничения на ближайшие два года. Я не имел права заключать контракты с другими центрами, распространять информацию и заключенном договоре и его условиях, я обязан был удалить профили из всех соцсетей, не выкладывать свои фото в профилях своих друзей и знакомых, не выкладывать песни своего сочинения и исполнения. Короче, в ближайшие два года я обязан был быть тише воды и ниже травы. И самое главное, контрактом было предписано прекращение всех личных и сексуальных отношений, причем не только с девушками, но и с парнями. Вот, что так сильно возмутило моего отца, намек на гомосексуализм.

– Они видно там, в своей Москве, совсем уже…, – многозначительно посмотрел он на мою маму, – Это надо же такое прописать в контракте! Как вообще можно было допустить такую мысль, что наш сын может состоять в отношениях с человеком своего пола!

– Коль, не обращай внимания, – мягко попыталась успокоить она папу, – Это же шоу-бизнес, они там что только не вытворяют. Наверняка продюсеры и не такое видели, вот и вынуждены сразу прописать все нюансы.

Да, теперь выражение «чистый лист» стал мне понятен. Никаких отношений, соответственно никаких неприятностей и скандалов, и не нужных компрометирующих фото не должно у меня быть. Ведь любое, самое невинное фото или видео, можно так перевернуть и интерпретировать, что волосы на голове встанут дыбом. Журналисты, блогеры и хейтеры будут только рады переврать любую информацию как угодно и во что угодно, лишь бы пополнить число своих подписчиков и лайков.

Да, меня ожидали два долгих года прежде, чем, наконец, исполнилась моя мечта. Обо мне узнают люди, я запишу свою первую песню, а возможно даже снимусь в клипе.

И вот, наконец, прошли эти два долгих года, мне восемнадцать лет, и я здесь в CR-I. Подумать только, два года – это двадцать четыре месяца ожидания, или 730 дней тяжелой кропотливой работы с репетитором по вокалу и хореографом, однотонной ненавистной диеты, изнурительных тренировок в тренажерном зале, ну и конечно же, как финал всего – окончание школы.

И теперь я сидел в приёмной офиса Раевского, а у моих ног стояло два больших чемодана с вещами. Сегодня для меня должны снять квартиру, где я и буду жить в ближайшие два года, согласно условиям договора. Радужное будущее кружило мне голову, мысли и мечты совсем унесли меня из этой реальности, что я даже не заметил, что рядом со мной стояли несколько человек и настойчиво пытались до меня достучаться.

– Артём! – услышал я сердитый голос Семена Леонидовича и от неожиданности подпрыгнул на месте.

– А? Что? – растерянно переводил я взгляд от продюсера на его помощника, вынимая из ушей беспроводные наушники.

– Он ещё и в наушниках, – устало закатил глаза к небу Раевский, – Иди за мной, – припечатал продюсер и направился в свой кабинет.

В кабинете продюсера за длинным дорогим столом красного дерева сидело ещё четверо молодых парней, которые с интересом посмотрели на робко входящего меня. На их лицах было написано полное непонимание, впрочем, как и на моём.

– Занимай свободное место, – кратко кинул мне Раевский и уселся в высокое кожаное кресло.

Тишина длилась не долго, пока у кого-то из парней не зазвонил мобильник.

– Твою мать, Денис, я же просил отключить мобильники, – проговорил он сердито и строго посмотрел на остальных ребят и меня.