Элина Лунева - ШИП

Гостиная была отделана в стиле хай-тек с темными стенами цвета мокрый асфальт, с большим светло-серым кожаным диваном в виде буквы п, огромной плазмой на стене и белым пушистым ковром на полу.

Войдя в помещение, я заметил, что все парни уже удобно устроились на диване, очевидно ожидая только меня.

– А вот и наш младшенький, – устало проговорил Дэн, очевидно решив негласно взять лидерство в группе, а потом, внимательнее приглядевшись ко мне, воскликнул, – Ё-б*-ный дрын! Бл*, Тём, я не советую тебе выходить в таком виде на улицу, тебя так и подмывает нагнуть и трахнуть! Сладенький ты наш!

С этими словами он одной рукой приобнял меня за плечи, другой потрепал по щеке. Я же от возмущения даже поперхнулся воздухом.

– Мужик, какого хрена ты несёшь? – отпихнул я брюнета от себя и недовольно начал оправдываться, – Это всё Сергей настоял на макияже. Вот знал же я, что не стоит вестись, а он всё бубнил и бубнил, что я новый мировой айдол!

– Ой, а это необходимо? Нас завтра тоже так накрасят? – заинтересованно приблизился Макс, совершенно бесстрастно разглядывая моё лицо и подводку, – Думаю, это как-то слишком…, слишком по-женски, что ли.

– Бл*, ну что за детский сад, – услышал я раздраженный голос Никиты, – Не накрасят, а сделают макияж. И да, это необходимо, чтобы твоя сальная морда не блестела под светом софитов. Лучше сразу привыкайте. Хотя тут я немного согласен, с Артёмом наша гей-парочка явно перестаралась.

На последних словах он как-то странно и задумчиво посмотрел на меня, а потом, словно опомнившись, резко отвернулся.

– А мне нравится, – совершенно неожиданно подал голос молчаливый Алекс. После чего, все неожиданно посмотрели на него.

Короче, с расселением решили пока так, чтобы никому обидно не было, решили бросить жребий, а уже потом, узнав друг друга получше, должны будем определиться, кто, где и с кем будет жить.

Денис протянул мне бейсболку, в которой лежало пять свернутых бумажек с номерами комнат. По итогам получилось, что Ден и Никита заселялись в первую комнату, я с Алексом во вторую, ну а Максу посчастливилось жить отдельно ото всех в третьей спальне.

После распределения комнат, все дружно решили напасть на холодильник, который к нашей великой радости оказался заполнен до предела. Был уже поздний вечер, мы чувствовали себя сильно уставшими и переутомленными впечатлениями, поэтому все дружно решили забыть на один вечерок о правильном питании и диете.

– Парни, вы уже ознакомились с завтрашним расписанием, который нам скинула Лариса в вайбер? – спросил Денис, попутно откусывая бутерброд и запивая его горячем чаем.

– А что нам уже вернули мобильники? – рассеянно поинтересовался я.

– Ага, – ответил Дэн, протягивая мне мой смартфон, – Так вот, я внимательно пробежался глазами по распорядку дня, и у меня сложилось стойкое ощущение, что мы попали в какой-то телевизионный эксперимент.

– Вот, вот, – уныло согласился Макс, – Я тоже изучил. В 07.00 утра подъем, пробежка, легкий завтрак. Далее занятия, какие конкретно – не понятно, и что вообще подразумевается тоже не ясно, затем фотосессия. В 13.00 обед, после которого интервью и прямая трансляция на канале CR-I. Ужин в 18.00, потом занятия с хореографом, затем час свободного времени, отбой в 23.00.

– Мы словно попали в пионерский лагерь, – тихо проговорил Алекс, задумчиво разглядывая бутылку с молоком, оставленную Никитой.

– Точно, – тихо рассмеялся я, откусывая миндальное печенье и пододвигая пачку ближе к Алексу.

Он как-то странно посмотрел на выпечку, а затем медленным движением отодвинул пачку с ореховым печеньем обратно подальше от себя и налил молока себе в чашку, а потом добавил туда ложку клубничного варенья.

– Ребят, – тихо проговорил он, делая небольшой глоток из чашки, – Я должен вас предупредить, раз уж нам всем придется какое-то время жить вместе. Короче, у меня аллергия на орехи.

Все вдруг замолкли и уставились на Алекса.

– Извини, я не знал, – виновато моргнул я, совсем убирая пачку с опасным печеньем со стола.

– Да всё нормально, – отмахнулся парень, – Просто, важно, чтобы вы знали об этом. У меня могут начаться судороги, вплоть до потери сознания.

– А у меня никтофобия и немного клаустрофобия, – совершенно неожиданно признался Макс и, увидев непонимание на наших лицах, решил пояснить, – Это боязнь темноты и замкнутых пространств. Я моментально впадаю в панику. Просто тоже решил вам об этом сказать, раз уж у нас такой разговор вышел.