Татьяна Михаль - Днк, или Верни моего ребёнка!

– Сейчас, – сказал Сергей, и я тут же отключился.

Отложил сломанный диктофон на край стола и поднял трубку рабочего телефона.

– Анна Алексеевна, зайдите ко мне, – сказал своей секретарше.

Девушка через пару секунд была уже у меня в кабинете и глядела куда угодно, только не в глаза.

– Анна Алексеевна, – обратился к ней. – Ответьте на один вопрос.

Она робко подняла взгляд от разглядывания пола и негромко спросила:

– На какой вопрос, Дмитрий Мстиславович?

– Меня интересует женщина, которая приходила ко мне. Вы сказали, что она из страховой компании, – спокойным и негромким голосом начал свою речь. – Вы звонили в страховую компанию и подтверждали её личность? Откуда вы взяли, что она их сотрудник?

Девушка задрожала и испуганно начала мять края своей блузки.

– Она… Она позвонила вчера и сказала, что ей необходимо встретиться с вами… А я… я сама спросила у неё: «Вы из страховой?» и… И она сказала, что да… Из страховой…

Анна вздохнула и прошептала, снова опустив взгляд в пол:

– Простите… Я думала… Я не знала…

Главное правило любого бизнесмена, любого руководителя, независимо в какой структуре он работает, гласит так: «Девяносто процентов успеха – это команда, с которой вы работаете, остальные десять процентов включают в себя ваши знания, опыт и удачу».

– Идите сейчас в отдел кадров и передайте им мой приказ, – распорядился я.

– Кк… кка… Какой? – заикаясь поинтересовалась она.

– Вы ещё не поняли? – также спокойно спросил девушку.

– Нет… – одними губами промолвила она.

– Вы уволены, Анна Алексеевна. Отрабатываете свои положенные две недели, получаете расчёт и свободны, – разжевал глупой девице, добавив резкости и холодности в свой тон. – А теперь идите.

– Но… Боже мой… Дмитрий Мстиславович! Не увольняйте меня! Пожалуйста! Прошу вас! – воскликнула она.

Большие глаза девушки наполнились слезами.

«Слишком много солёной воды с утра», – подумал мрачно.

– Я не люблю повторять дважды! – сказал резче.

Девушка вздрогнула от моего тона, сглотнула, обречённо кивнула, всхлипнула и ушла.

Пришёл Сергей, которому я отдал диктофон, а после, выждав несколько минут, успокаивая рвущиеся изнутри едкие вопросы, я набрал номер своей жены.

– Да, Дима, – ответила она, чуть смеясь. – Соскучился по своей жёнушке, м?

Я изучил её вдоль и поперёк и по тону понял, что она пьяна.

– Прекращай пить, Ника. Завтра с утра я заеду к тебе. Есть разговор, – сказал холодным тоном, от которого, кажется, Ника тут же пришла в себя.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она невинно. – Что-то с ребёнком?

– У ребёнка есть имя! – жёстко сказал я и добавил: – И не смей куда-то уходить, поняла меня?

– Да… – неуверенно ответила она.

– Хорошо, – сказал напоследок и отключился.

«Чёрт! Если слова Светланы подтвердятся, и окажется, что моя Филипп и не мой вовсе, то…»

То я всё равно его не отдам… Только с Никой будет покончено.

Светлана

Вернулась домой только ночью. Я долго бродила по улицам города, не скрывая своих слёз и своего отчаяния. Прохожие сторонились меня, будто я была прокажённой. Кто-то откровенно смеялся, но были и те, кто интересовался, не нужна ли мне помощь…

«Вы всё равно не поможете», – произносила про себя и шла дальше.

Вернулась домой, закрыла за собой дверь и сползла по ней, не чувствуя больше сил. Кости ломило от усталости, и я была так расстроена встречей с Северским, что всё, что мне сейчас хотелось – это забраться в кровать, спрятаться под одеялом и тихонько умереть.

«Я была так близко… А он… Не поверил… Уничтожил моё единственное доказательство…»

Я снова и снова прокручивала в голове наш разговор.

«Сволочь…»

– Сволочь, – повторила вслух.

Я сейчас не чувствовала ничего, кроме отчаянного желания убить Северского и забрать у него своего сына.

Взяв в себя в руки, я всё-таки разделась, приняла горячий душ, потом сварила крепкий кофе и решилась позвонить.

Меня сейчас не волновал тот факт, что уже ночь. Пусть знает…

Хоть я и не хотела говорить своему бывшему мужу о том, что наш сын жив, я понимала, что без посторонней помощи мне не обойтись. И сейчас, моей помощью и поддержкой должен стать Рома. Пусть помогает спасти мне нашего ребёнка.

– Алло… – раздалось в трубке сонное и недовольное.

– Привет, Рома. Это я, Света. Прости, что разбудила, но я не могла ждать до утра, – сказала довольно сухо, хотя внутри у меня всё разрывалось на части от боли, страха и отчаяния. Душа кричала, истерично вопила и билась, как в клетке, желая вырваться на волю. Но внешне, я была спокойна.