Татьяна Михаль - Днк, или Внебрачная дочь монстра

– Макар Демидович, ваша супруга, Инесса Борисовна, просила передать вам, как только вы вернётесь, что она сегодня прокачивает чакру Аджну и открывает «третий глаз» и просила не шуметь, и не беспокоить её.

– Нина, пусть она открывает хоть «десятый глаз», мне всё равно, но сейчас иди и скажи ей, чтобы немедленно спустилась в гостиную. И пока ты не ушла, познакомься, это моя дочь – Диана.

Севастьянов взял на руки Диану. Я следом выбралась из автомобиля и встала рядом с ним. Малышка тут же юлой завертелась в руках незнакомого мужчины, начала вырываться и тянуться ручками ко мне, скорчив рожицу, словно Севастьянов был самой отвратительно букашкой на свете, и несчастной малышке Диане, пришлось оказаться на руках этой противной бяки.

– А эта молодая девушка – её тётя и заодно няня – Наталья Александровна. Приготовь для них комнату и оповести всех слуг. С этого дня и с этого момента, мой дом должен стать самым безопасным местом для ребёнка, поняла меня?

– Всё поняла, Макар Демидович, – произнесла деловым тоном Нина.

Если Нина и была обескуражена новостью своего работодателя или, правильнее будет сказать, хозяина, о том, что с этих пор в его доме будет жить маленькая девочка – его дочь, да ещё и с прицепом – её тёткой, то она умело не подала виду и профессионально, улыбнувшись, кивнула нам, окинула быстрым взглядом мою малышку и собственно, меня и молча удалилась.

К машине подошли двое парней и забрали из багажника наши с Дианой небольшие пожитки – я взяла только самое необходимое.

– Пойдёмте, Наталья, я покажу вам дом и комнату, из которой сделаю детскую. В этой комнате будет жить не только Диана, но и вы. Я хочу, чтобы моя… дочь всегда была под присмотром. Если вы будете хорошо справляться со своими обязанностями няни, то у нас не возникнет никаких осложнений.

«О чём он сейчас вякнул, а?! Или, девочки, я что, ослышалась?! Он сказал, если я буду справляться с обязанностями няни?!»

Гневно надула щёки, и хотела было уже высказать своё мнение, куда он может засунуть эти самые обязанности и в каких позах с ними позабавиться, но буквально, усилием воли, заставила себя сдержаться и проглотить рвущиеся наружу ругательства и негодование.

Я натянуто улыбнулась и произнесла:

– Нет, никаких осложнений не будет.

Он кивнул, довольный моим ответом и пропустил меня с Дианой на руках вперёд, когда самый настоящий дворецкий открыл перед нами невероятных размеров удивительной красоты дверь.

Оказавшись внутри, я в голос ахнула и замерла на месте, обескураженная внутренней обстановкой этого… дворца.

Да, девочки… богато и красиво жить не запретишь.

Это и правда, очень роскошный дом, но… здесь нет тепла и никогда и не было.

Безжизненными бликами хрусталя мерцали люстры, бра, вазы и другие предметы интерьера.

Мебель была необыкновенно прекрасной – шикарная обивка, потрясающая инкрустация на дорогом дереве… А шторы?

И во всём, в каждой детали было много золота, мрамора… А произведения искусства? Картины (думаю, что подлинники), скульптуры, всевозможные статуэтки, часы… Боже мой, это не дом, а настоящий музей!

КАК ЗДЕСЬ МОЖНО ЖИТЬ?

Диана закрутила головой. Малышка никогда не была в таких помещениях. А тут столько всего интересного было для ребёнка! Она тут же потянулась своими жадными и любопытными ручками, чтобы что-нибудь схватить, потрогать, проверить на вкус, на прочность…

На минутку представила, как моя малышка, с удовольствием исследует каждый диванчик, кресло, поползает по пушистому ковру, оставив на всех дорогих поверхностях свои художества. Познаёт окружающий мир и его физические и химические законы при помощи этих бесценных предметов искусства… Представила, как она с интересом и любопытством разобьёт парочку хрустальных ваз или эти фарфоровые уродливые фигурки, которые, наверное, стоят как самолёт… И мне стало страшно.

Севастьянов хоть имеет представление, что ребёнок – это своего рода маленький смерч, маленький комочек хаоса? Или он думает, что Диана сразу родилась с великосветскими манерами и что кушает она, используя вилку и нож, и знает, что хрупкие вещи не нужно бросать на мраморный пол, чтобы узнать, нет ли там чего интересного внутри?

Вспомнила инцидент с подгузником в его кабинете и его лицо, на котором отразился весь спектр негативных эмоций, но самым отчётливым было отвращение.

«Охохонюшки-хохо».

– Это малая гостиная… – произнёс гордо Севастьянов. – Как вам?