Юлия Резник - Вернуть Веру

– Эй! Здесь есть кто-нибудь?

В отличие от костюмерной, где все еще царил хаос, в павильоне было прибрано. И ничто не напоминало о творящемся здесь еще каких-то пару часов назад хаосе. Тихо было так, что звук моих шагов отражался от стен и проносился эхом под высокими сводчатыми потолками.

– Кто-нибудь? Ау!

Я прошел через зал к гримерной, толкнул дверь и чуть было не впечатался в…

– Господи! Как ты меня напугал! Я думала, здесь давно никого нет…

– Ника? Хм…

Если что-то и могло сделать эту ночь хуже, так это встреча с моей бывшей. Не потому, что она не давала мне прохода или как-то цепляла. Нет! Скорее… потому, что каждый раз, когда мы виделись на этих чертовых съемках, её взгляд скользил будто сквозь меня. А ведь я еще помню, как она на меня смотрела, когда любила… Совсем не так, как теперь. Да… И бог его знает, почему, спустя столько лет, это так сильно меня задевало.

– Гуляев? – взгляд голубых неспокойных глаз скользнул вниз от моего лица по груди, на которой с удобством устроилась девочка, и снова метнулся вверх. – А это кто?

– Понятия не имею. Я нашел ее.

– Как это – нашел? – нервно облизала губы Вероника, а я вдруг подумал о том, что, возможно, не только я один уснул, не справившись с напряженным графиком съемок. Ника тоже выглядела довольно помято. Против воли я залип на ее лице. – Гуляев! Ау! Что значит – нашел?

Она щелкнула пальцами у меня прямо перед носом и чуть сощурилась.

– То и значит! Я уснул на диванчике в костюмерной, а проснулся от её плача.

– Что ты делал в костюмерной?

– Переодевался! – рявкнул я, устав от допроса Ники. Мой сердитый голос испугал девочку. Её губки задрожали, и было похоже, что она вот-вот снова расплачется. – Ну-ну, красотка. Не вздумай реветь… – предостерег я малышку, осторожно прижимая к себе её головку и успокаивающе поглаживая по спине. Вероника отвернулась, нервничая все сильней. И я не хотел бы знать, о чем она думала в этот момент, или что она представляла…

– Значит, ты уснул в процессе переодевания, а когда проснулся, обнаружил в костюмерной ребенка? – уточнила Ника спустя некоторое время, которое ей понадобилось, чтобы успокоиться.

– Так и есть. Сел на секундочку перевести дух и уснул. Вот, что бывает, когда работаешь по восемнадцать часов в сутки…

– Ну, и чего ты завелся? Я не из любопытства интересуюсь. Надо понимать, что теперь делать.

– Вызвать полицию – и дело с концом.

– А что, если ее мать где-то здесь?

– Уснула, как мы с тобой, забыв о собственной дочке?

Дурацкий вопрос. Со стороны могло показаться, будто мы спали вместе.

– Не знаю! Может быть, и уснула… Ты все здесь проверил? Не хотелось бы мне звонить в полицию. Это может затянуться надолго, а я и так еле держусь на ногах.

Ника запрокинула руки за голову и потянулась ухом сначала к правому плечу, затем к левому, как и я совсем недавно, разминая затекшие мышцы. Она очень изменилась после нашего развода. Скинула добрых двадцать килограммов, отрастила волосы и каким-то непостижимым образом превратилась из толстого бегемота в знойную экзотическую красотку. Пока я пожирал свою бывшую взглядом, девчушка в моих руках вывернулась и ухватила её за нос. Ника отшатнулась в сторону. Провела по лицу руками, словно стирая это касание, и бросила:

– Я попрошу охрану все проверить, прежде чем куда-то звонить. Будь здесь. И… оденься, бога ради.

Я пересадил малышку на бедро. Скользнул взглядом вниз по своей груди. Хм… Может быть, не только я… хкм… отреагировал. Хотя как-то сложно было представить, чтобы Нику вновь могли заинтересовать моя смазливая морда и прокачанная на индивидуальных тренировках фигура. Слишком хорошо она знала мне цену. Потому что, говоря откровенно, в свое время я с ней поступил как мудак.

Не то что сейчас я поступил бы иначе. Я, наверное, и не на такое решился бы, чтобы пробиться в жизни. Смыть с себя позорное клеймо детдомовца, кажется, выжженное на лбу. Подняться с самого дна и выплыть на поверхность.

– Именно это я и планировал сделать, когда ее нашел. – Я улыбнулся сидящей на моем бедре малышке и позволил ей сунуть в рот свой палец. – Вот… Подержи.

– Нет! Нет, я не буду… Просто посади ее куда-нибудь. – Ника отскочила от нас, как от огня. Пожалуй, впервые с тех пор, как нас с ней снова свела судьба, я видел ее истинные чувства. Она была в панике. Об этом буквально кричали ее бегающий взгляд и нервные движения рук, которыми она теребила юбку.

– Ты все еще переживаешь из-за того, что случилось? – тихо спросил я. Спросил, пожалуй, впервые… Наверняка слишком поздно и не к месту… Вероника отрицательно дернула головой и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, зашагала из павильона.