Анастасия Енодина - Ангел для Рыбки

Он подул в очередной раз, и я резко обернулась на него, но тут же замерла, поскольку он оказался действительно настолько близко, что я упёрлась плечом ему в грудь.

– Прекрати, – процедила я сквозь зубы.

– Неприятно? – склонившись к моему лицу, прошептал он.

– Иди других очаровывай, – посоветовала я.

– Других не надо очаровывать – они уже очарованы мной, – ответил парень самоуверенно.

Я вздохнула, отворачиваясь. Ври-ври. Это в глупых фильмах мальчик-красавчик, на которого все вешаются, выбирает серую мышь, которой нет до него дела, и принципиально добивается её любви. Но я не серая мышь – это раз. Мы не в глупом фильме – это два. И три – Глеб плохой актёр, и его отношение ко мне не скроешь за двусмысленными шутками и намёками.

Он продолжил стоять рядом, и я решила его проучить. Шагнула назад, прямо в его объятья.

Глеб на миг растерялся, но уже через секунду его горячие ладони легли на мою талию. Я вздрогнула. Конечно, от такого, как он, стоило ожидать, что долго растерянность его не продлится, но…

– Не бойся, я нежный, – шепнул Глеб, и я ударила его по рукам. Легонько. Но не потому, что заигрывала, а потому, что лупить его за то, что сама шагнула в его руки, как-то нелогично.

– Мне плевать, какой ты! – прошипела я. – Не подходи ко мне и не лапай меня!

Он посмотрел удивлённо и как-то… расстроено, что ли. Но отпустил и даже отошёл, сделав несколько шагов назад. С его ростом он и оттуда мог прекрасно видеть всё, что показывали… если бы не пялился на меня.

Я попыталась выровнять дыхание и прийти в себя. Глеб начинал всерьёз досаждать! Хорошо хоть скоро лето! Сессию я сдам быстро – почти всё автоматом, а один экзамен досрочно, потому что не оставлять же несданным один единственный предмет на всю сессию.

Уеду на дачу. Там меня Глеб не достанет.

***

/Глеб/

С ней было сложно.

Рядом с Сомовой терялся весь охотничий настрой – вспоминался Виктор и вспыхивала ненависть к этой девчонке, мешающая нормально наладить отношения и понравиться ей. Как влюбить её, если хочется сразу всё высказать? Но высказывать нельзя. Если раскрыть все карты, то Виктору будет не насолить. Но отбить у него девчонку, как оказалось, будет непросто.

Глеб и сам не ожидал, что получится так сложно: обычно он всегда знал, что делать и как соблазнить понравившуюся девушку, но сейчас проблема и была как раз в том, что Нелли совершенно ему не нравилась.

Мелкая, не яркая, даже незаметная… Такая, что он вообще прежде не замечал её, да и теперь, бывало, с трудом выискивал в толпе. И это на техническом факультете, надо заметить, где представительниц слабого пола по пальцам перечесть! Прежде Глеб и подумать не мог, что девушка может затесаться и не выделяться среди десятков парней. Но Сомова одевалась так неброско и цвет волос имела такой обычный, что и, правда, взгляду не за что было зацепиться.

Но Глеб поставил цель и отступать не планировал – она будет его, потому что так надо. Хоть на одну ночь, но она будет его! Назло Виктору, чтобы он знал, что заменим и ему легко изменят.

Поначалу всё так и было: Нелли сливалась с общей массой, но к удивлению парня вскоре он приноровился находить её быстро, но что с ней делать и как подступиться – не знал. Он и не предполагал, что ненависть к Виктору может быть столь сильной, что помешает его делу.

Желание соблазнить девушку ради столь неблагородной цели порой казалось ему подлым и гнусным, но потом он представлял, как будет рвать и метать Виктор, и принимался за воплощение своего плана вновь. Виктор точно будет в бешенстве! Но время не воротишь вспять, так что изменить он ничего не сможет!

Да и девушка – явно не наивная скромница, какой хочет казаться… Скольких она могла обмануть до того, пока не попалась сама на удочку к Виктору?

Это придавало Глебу сил, и он вновь подходил к Неле. И вновь боролись два чувства, но чаще побеждала ненависть. Он вспоминал, как легко и нежно она общалась с подвозившим её Виктором, и девушка теряла для него всякую ценность, словно была осквернена присутствием в её жизни этого человека, и теперь рядом с ней было неприятно находиться. Наверняка Нелли замечала его истинное отношение к ней, и это ещё больше портило настрой.

Ивлев даже планировал отказаться от своей затеи, но почему-то уже не мог. Не мог пройти мимо, не задев локтем, и не мог не заметить новый наряд и не поехидничать над ним. От этого он ощущал себя мальчишкой, да и Неля часто вела себя как подросток. И он уже начинал привыкать к тому, что если кто-то звал его «Глебушка», то непременно слышался тихий голос Сомовой, добавляющий «дай мне хлебушка».