Мария Высоцкая - Принцесса для Аспида

– А я посмотрю со стороны.

– Боже, тебе точно лет семьдесят.

– Я просто дорожу своей жизнью, – высовываю язык.

– А мне хочется, чего-то… прям вау!

– Вперед.

Мурас Полина Игоревна походкой от бедра шагает к салатовому скайлайну, а все, что остается мне, завороженно смотреть в мониторы, наблюдая за тем, как их машину заносит на довольно крутых поворотах.

А потом, потом происходит что-то ужасное. Я слышу вой сирен, вижу, как машины начинают разъезжаться, а толпа людей – разбегаться в разные стороны. Несусь в этом потоке куда глядят мои глаза, полностью теряясь в пространстве.

Каблук подламывается, и я оступаюсь. Щиколотку пронзает резкой точечной болью, с губ срывается всхлип, а чужая рука опоясывает мою талию.

– Ну привет, – на самое ухо, – оказывается, ты не только ездить не умеешь, но и бегать.

Его голос выводит из транса, заставляет повернуть голову и столкнуться взглядами. Это он, тот, с кем я встретилась на своем дне рождения.

– Отпусти, – отлепляю его ладонь, – чего тебе надо?

– Если ты не поторопишься, то проведешь эту ночь в ментовке, перспектива так себе, – он нагло тянет меня за собой, но я словно приклеиваюсь к полу. Замираю. Меня перетряхивает от его близости, рядом с ним я становлюсь не собой. Смотрю в его лицо и не могу ничего сказать, ничего, просто смотрю. У него такие длинные ресницы и глаза, яркие, наглые глаза. А ведь я до сих пор не знаю его имени… до сих пор.

– Пошли.

– Куда? – хлопаю ресницами.

– Вниз, – его усмешка запечатлевается в моей голове, – поздно.

Он кривит лицо, а я вздрагиваю от ощущений чужого прикосновения к моему плечу. Обернувшись, вижу перед собой полицейского. Мой «знакомый» делает попытку сбежать, но ему заламывают руки, довольно грубо заталкивая в полицейскую машину. До меня долетает поток отборного мата, и я нервно сглатываю, все еще не веря, что действительно проведу эту ночь в полиции.

– Ты тоже едешь с нами!

Лейтенант не церемонясь толкает меня к машине, а я совершенно не представляю, как буду оправдываться перед родителями. Еще и Полька пропала, очень надеюсь, что хотя бы ее не постигла подобная участь. В сумочке начинает трезвонить мобильный, я успеваю заметить лишь имя абонента – Поля, прежде чем у меня отбирают телефон.

– Этих в отдел.

Голос позади словно в тумане. Обнимаю себя руками, сидя внутри полицейского уазика, и смотрю на решетки. Меня трясет. Как, как я могла во все это впутаться?

Плечи покрываются мурашками, становится слишком холодно, все же мне стоило надеть куртку. Растираю гусиную кожу, продолжая всхлипывать. Совсем скоро у меня начнется истерика.

– Не реви, они выяснят, кто ты, позвонят твоему отцу, и он тебя заберет.

Его голос кажется таким громким, хотя на самом деле он говорит тихо, почти шепотом. А ведь я даже не заметила, что нас посадили в одну машину. Тут четыре человека и слишком мало места, нас практически в прямом смысле засунули в багажник с лавочками друг напротив друга. Но даже в этой тесноте я абстрагировалась настолько, что не заметила его. Совсем.

– Это ужасно, я не хотела сюда ехать, не хотела…

– Но приехала, – снимает свою джинсовку, накидывая мне на плечи, – тебя трясет.

– Спасибо, – стягиваю материал, стараясь завернуться в него как можно сильнее.

Он остается в одной майке болотного цвета, взгляд сам падает на переплетение татуировок, они видны в широком V-образном вырезе. Где-то черные, где-то цветные рисунки затрагивают не только грудную клетку, нет, правая рука облачена в татуированный рукав, он доходит до самых пальцев.

– Понравилось? – крутит запястьем, глядя в мое лицо с усмешкой.

– Что это за змея? – касаюсь его кожи, и мы оба вздрагиваем.

– Коралловый аспид.

– Звучит красиво.

– Не думаю, что встреча с ней тебе бы понравилась, – отдергивает руку и, отвернувшись, сжимает ладонь в кулак.

Нервно кусаю губы и смотрю на мелькающий в решетке свет фонарей. На улице давно ночь. В отделении нас засовывают в камеру, настоящую, с железными прутьями и длинной лавкой вдоль всей стены. Здесь дурно пахнет, а в углу дрыхнет какой-то бомж, возможно, я ошибаюсь, но выглядит он довольно плохо.

Меня затолкнули сюда первой, а потому весь остальной поток людей прет напролом, заставляя напрячься. Отступаю на своих убитых каблуках, а после оказываюсь выдернутой в сторону. Он хватает меня под локоть и тянет на себя, слишком неожиданно, резко. Его пальцы с толикой боли впиваются в мою кожу, и вот я уже прилетаю носом в его грудь. Тру лицо свободной рукой, запрокидывая голову. На мне все еще его куртка.