Сломанные линии (СИ)

— Ладно, я готов ехать, — он поднимается и, смяв бумагу от чизбургера, выбрасывает её в урну.

Кейд направляется к машине, а я плетусь следом, совершенно не горя желанием догонять его и идти рядом. Сделаю вид, что мы не вместе. Но так как я позади, мои глаза невольно впиваются в его спину… и опускаются ниже. И вновь взлетают вверх, потому что там у него всё настолько привлекательно, что любуясь, можно невольно забыть, какой он кретин.

Да, это всего лишь задница, обтянутая джинсами, но… В общем, если вы ценитель мужских задниц, вы меня поймёте.

Дом Кейда расположен на Оушен-авеню. Признаться, мне любопытно, как он живёт. И, когда мы подъезжаем к двухэтажному дому в Калифорнийском стиле с прямыми линиями и плоской крышей, мне нравится то, что я вижу.

— Знаешь, что странно, — неожиданно говорю я, когда Фостер берётся за ручку дверцы. Я не должна этого говорить, не должна! Но я больше не контролирую себя. Слова сами рвутся на волю. — Ты популярный, и у тебя так много поклонников.

Его рука до сих пор на ручке дверцы, но он смотрит на меня, и я вижу, как изгибается тёмная бровь над оправой очков.

— Это очевидно, — скучающе вздыхает Кейд. — К чему ты ведёшь?

— Наверняка, тебя постоянно окружают разные люди, ты редко бываешь один, — продолжаю рассуждать я.

— И? — кажется, он начинает терять терпение.

— Я вот к чему – несмотря на все это: популярность, востребованность – сегодня встречать тебя пришлось мне, человеку, которого ты совершенно не знаешь, который для тебя абсолютно чужой, — я с улыбкой пожимаю плечами. — Это печально.

Желваки на лице Кейда приходят в движение. Я его разозлила, и, хотя это была не очень хорошая идея, я чувствую удовлетворение.

Подавись, козлина!

Это был удар ниже пояса, и я бы никогда не стала прибегать к нему, если бы он не повёл себя как самый отвратительный тип на земле.

— Ты даже не представляешь, насколько, — после продолжительного молчания произносит Фостер, чем удивляет меня, а после выходит, с негромким хлопком прикрыв дверцу.

Озадаченная, я закусываю губу, наблюдая за тем, как он поднимается на крыльцо и исчезает за дверью дома.

Неожиданно, улыбаться мне больше не хочется.

Глава 2

— Я знаю, что ты подаришь мне на день рождения, — хлопнув в ладоши, восторженно выдаёт Кесседи. Соседка шлепается рядом со мной на диван, хитро сверкая глазами.

— Твой день рождения только в следующем месяце, — напоминаю я. Кесседи совершенно точно что-то задумала, только вот интересно — что именно?

— Ну, это такой подарок, который необходимо сделать до следующей пятницы, потому что потом будет поздно, — заходит издалека она.

— Поздно для чего?

— Для этого.

Кесседи поворачивает ко мне экран телефона, и я вижу красочный флайер с объявлением о концерте Broken lines в следующую пятницу в Голливуд-боул:

«Впервые за шесть месяцев в Лос-Анджелесе состоится фееричный концертBroken lines…»

Я не утруждаю себя чтением дальше, возвращая телефон Кесседи. И так знаю, чего она хочет.

— Кесс, я не стану просить билеты у босса, — качаю головой, на что взгляд Кесседи становится разочарованным.

— Почему? Ты же можешь получить их совершенно бесплатно! И еще пропуск за кулисы. Босс тебе не откажет.

Ой, ой! Кажется, меня загнали в угол. Я не думаю, что мистер Ричардс мне откажет, но после недавнего знакомства с Кейдом Фостером я не хочу иметь с ним ничего общего. Даже если это просто билеты на концерт его группы, и нам совершенно не обязательно встречаться.

— Дело не в том, просто…

Я неловко замолкаю под вопрошающим взглядом Кесседи. Я не могу объяснить ей свое решение без того, чтобы рассказать всю правду с самого начала. А сделать этого я не могу. И речь не о том, что я не доверяю Кесседи, но…

Я должна молчать об этом, вот и все.

— Ну? — торопит меня подруга, когда я так ничего вразумительного и не отвечаю.

— Хорошо! — сдаваясь, взмахиваю руками, а Кесседи визжит и бросается мне на шею, заваливая меня на спину.

— Спасибо! Ты сделаешь мне самый лучший подарок, который только можно! Пойду обрадую Хэнка, — она вскакивает с дивана и несется к выходу на задний двор, где ее парень, Хэнк, отжимает штангу. — И про пропуск не забудь, ок?

Она поднимает два больших пальца вверх, скрываясь за дверью, а я издаю полный мучения стон.

Не знаю, откуда, но предчувствие у меня не очень хорошее. Впрочем, надеюсь, оно ложное.

***

Кесседи взволнована. День, которого она ждала с таким нетерпением — настал. Пятница. До начала концерта остается менее двух часов, и Кесседи хочет выйти пораньше, чтобы занять хорошие места. Я несколько раз объяснила ей, что с нашими пропусками мы займем лучшие места у сцены, но она все равно волнуется.