Сломанные линии (СИ)

— Лорен.

— Хорошо, Лорен, — поправляется он, ничуть не смущённый тем, что забыл моё имя. — Так вот, Лорен. Если не ошибаюсь, ты работаешь на Арчи. Я прав?

Он смотрит на меня с таким самодовольством, что я стискиваю зубы и киваю.

— А дело Арчи состоит в том, чтобы я был всем доволен, потому что я приношу ему деньги, большие деньги, Лорен. Надеюсь, ты понимаешь это, — его голос звучит так, будто он разговаривает со слабоумной. — Понимаешь, какой порядок вещей? Это я, — он поднимает свою ладонь и ставит её ребром, — это Арчи, и он подо мной. А вот это ты, — его ладони на разных уровнях, что должно наглядно показать мне, кто здесь босс, — и, по всей видимости, если ты под Арчи, то должна удовлетворять его потребности, иначе он будет недоволен. Такова схема, — он разводит руками. — А теперь ты отвезешь меня туда, куда я сказал, потому что знаешь, Лорен, я очень сильно хочу этот сраный чизбургер. Я месяц пробыл в этом жутком месте, и… — он делает паузу, потирая темную бровь, и едва заметная улыбка скользит по его губам. — В общем, я не хочу быть мудаком, Лорен, но, если ты не хочешь слушать меня, я им буду.

Я с такой силой стискиваю руль, что мои костяшки становятся белыми, как стенка.

Урод! Урод! Грёбаный урод!

Представляю, как со всей силы толкаю Фостера, и его тупая башка разбивается об окно. Это немного успокаивает, но всё равно недостаточно, чтобы говорить. Если я открою рот, то закричу или покрою засранца самым отборным матом.

Поэтому я завожу двигатель, и мои руки при этом предательски дрожат. Фостер удовлётворенно усмехается, опускает очки на глаза и откидывает голову на подголовник.

Вот же сраный день!

***

— Ради этого стоило ехать в Санта-Монику? — не удержавшись, спрашиваю я, наблюдая, как Кейд Фостер поглощает огромный чизбургер.

Я немало удивилась, когда оказалось, что место, в которое он так стремился — это всего лишь закусочная на колёсах, расположенная на пирсе. Судя по всему, Фостер тут частый клиент, потому что продавец с густыми усами по имени Тито приветствовал его очень радушно. Но, что примечательно — Кейд ответил ему тем же, а значит, он может вести себя как нормальный человек. Мне же в данном случае повезло меньше. И пока Кейд ест, расположившись за одним из деревянных столиков, установленных на улице, я про себя молюсь, чтобы этот дурацкий день поскорее подошёл к концу.

Возится с рокером, который явно страдает звёздной болезнью — удовольствие весьма сомнительное.

— Ты просто никогда не пробовала чизбургеры от Тито, — он дёргает плечом, расслабленно развалившись на стуле. В целях маскировки Кейд натянул чёрную толстовку, набросив капюшон на голову, и его лицо наполовину всё ещё скрывали очки. Я думаю, что, если бы проходящие мимо девушки знали, кто находится рядом с ними, тут было бы шумно и небезопасно.

Фанатки порой могут быть страшнее стихийного бедствия.

Я решаю ничего не отвечать на это, обхватываю губами соломинку, потягивая свой холодный чай. Сегодня мне нужна жидкость. Да просто необходима. После вчерашнего у меня настоящее обезвоживание.

— Выглядишь хреново, — замечает Фостер с набитым ртом, а я вздыхаю и поднимаю глаза к небу — Господи, дай мне сил не убить его!

Я уверена, что у него много поклонниц, но все они должны быть безнадёжно разочарованы, как только он раскрывает рот. Не на сцене. Тут стоит признать — поёт он великолепно.

И как такой талантливый исполнитель может быть таким придурком? Впрочем, о чём это я — Фостер лишь подтвердил статистику — рокер – равно идиот с большой буквы.

— С тобой скучно, — резюмирует парень, начиная оглядываться по сторонам, будто в поисках объекта поинтересней, нежели моя скромная персона.

— Я здесь не для того, чтобы веселить тебя, — негромко, но рассерженно отвечаю ему.

— Ого, а куда же делся «мистер Фостер»? — глумливо усмехается он, и, хотя мне не видно глаз за стеклами темных очков, клянусь Богом, они смотрят на меня с насмешкой.

Я открываю рот, чтобы послать его, но осекаюсь и, покачав головой, отворачиваюсь в сторону океана. Если бы не мой страх потерять работу, я бы отбрила этого ублюдка в два счета. Но я знаю, что будет после. Он потребует у Ричардса моего увольнения, и не успею я моргнуть, как вылечу с хорошо оплачиваемой работы, не факт, что мне удастся найти новую в рекордно короткие сроки, и потом — здравствуй Чикаго, я вернулась домой.

Я не хочу возвращаться домой! Всю свою сознательную жизнь я стремилась к переезду в Лос-Анджелес. И вот мне это удалось. И, если цена тому – один день потерпеть закидоны этого мудозвона, я сделаю это.