Сесилия Ахерн: Птица-лира

– Можно мне?..

– Конечно, конечно, это твои крылья, – захлопотал Бенуа.

Лора подошла и потрогала их.

– И все эти кристаллы пришила ты? – спросила она Кэролайн.

– Все вместе. По рисунку Бенуа. Это было… – У Кэролайн тоже на ресницах повисли слезы. – Было радостно создавать такую красоту. Словно вернулись дни в колледже и… Словом, ты вполне это заслужила.

– Спасибо! – шепнула Лора.

Когда она взяла крылья в руки, комната наполнилась шумом, почти грохотом – так хлопает крыльями лысый орел, хотя здесь едва ли кто мог это угадать, как бьют по воздуху его крылья, когда орел замедляет полет. Этот грохот наполнил комнату, и все замерли, широко раскрыв глаза. Лора сначала подумала, что это звуковой эффект, и лишь потом поняла, что звуковой эффект создала она сама.

Кэролайн прижала руку к груди.

– Я же вам говорила! – шепнула она Бенуа.

– Подумать только! – пробормотал он, глядя на Лору, словно на живое чудо. Встав, распрямившись, он склонил перед Лорой голову, словно видел ее впервые. – За работу, Лирохвост. У нас еще много дел. Идею клетки мне подсказал один из моих любимых фильмов, «Зузу». Смотрела? – заговорил Бенуа, пока Лора переодевалась.

Она покачала головой.

Он втянул воздух сквозь зубы.

– Просто кощунство. Посмотри обязательно. Завтра все кинутся его смотреть. Жозефина Бейкер – первая чернокожая женщина, снявшаяся в большом кино. Есть сцена, когда она поет, поет, словно птица в клетке, щелкает, свистит – на качелях. Ключевая сцена, и фильм надо смотреть.

Под речи Бенуа Лора успевает присматриваться к происходящему в зале. Шоу меж тем началось. В финале шесть участников. Показывают короткие интервью, записанные с ними на неделе или в тот же день с утра: каждый говорит, как важно для него это состязание.

– Теперь или никогда!

– Сделай или сдохни!

– Лучшая песня в жизни.

– Самое главное для меня.

– Ради моих детей, пусть гордятся своей мамой.

– Они в любом случае будут гордиться, – шепнул ей Бенуа. – Мы-то с тобой это понимаем, Лирохвост.

Лора кивнула. Он действовал на нее успокаивающе, этот всевидящий и всеведущий пророк, чуть ли не тысячу раз побывавший на подобных выступлениях. Нет во всем этом ничего особенного – кроме, разумеется, того, что создали его руки, руки художника. Все будет хорошо. И Лора действительно успокоилась.

Выступление Элис и Брендана – безупречно. Захватывало дух. Они все выше задирали планку возможного, отваживались на самые опасные трюки с огнем, с водой, с летающими мечами. Элис – сильная, напористая, Брендан – тонкий, хлесткий. Идеальная пара.

Спаркс совладал с дрожью в руках.

Двенадцатилетняя гимнастка отработала прыжки, сложные кувырки, огненное кольцо.

Никто ни разу не сбился. Рейчел привезла на финал свою Сюзи и сверток с новорожденным Бреннаном. Лоре позволили подержать на руках маленькое тельце, она растворилась в его криках. И наконец, когда на сцену вышел Алан, переговоры по рации в коридоре, завершившиеся стуком в дверь, вызвали у Лоры мгновенный приступ рези в желудке – за ней пришли, пора выходить. Она обернулась к Соломону – тот оглянулся на Бо, словно за разрешением.

– Да поцелуй же ее, черт побери! – прикрикнула она и демонстративно уставилась в стенку.

Глаза Рейчел расширились от удивления, она еще не вполне поняла, что тут происходит. Поцелуй затянулся. Наконец, оторвавшись от губ Лоры, Соломон шепнул:

– Будь собой. Насколько сможешь быть собой в золотом трико с двухметровыми крыльями.

Она фыркнула, расхохоталась в голос, и они оторвались друг от друга.

– Прелестно, – пробормотал Бенуа, притворяясь, будто лично он ничуть не растроган, но легкий блеск глаз его выдал.

Лора ждала за кулисами, крылья пока сложены: Бенуа не велел раскрывать их, пока она не войдет в клетку, при таком размахе крыльев в дверцу не пройти. Стоя позади сцены, она любовалась тем, как Алан покорял зрителей. Вот кто отточил каждую реплику, каждое движение, и теперь все казалось таким легким, естественным, но Лора-то знала, сколько работы в это вложено.

Мейбл заявила Алану, что уходит от него. Все, это окончательно. Она нашла другого. С этим мужчиной она чувствует себя иначе, говорит другим голосом. Кто этот мужчина? Джек Старр. Под аплодисменты Джек вышел на сцену и сунул руку в Мейбл – та содрогнулась, ей это непривычно, до сих пор внутри нее никого, кроме Алана, не бывало. И ее голос действительно зазвучал иначе – низкий, насмешливый. За эти дни Алан усовершенствовал куклу, теперь он управлял ее мимикой с помощью дистанционного пульта. Они яростно спорили, Алан и Мейбл, – Мейбл захотела вернуться, а он ее отвергал. Стоял возле кулис, сложив руки на груди, Мейбл орала на него, и он кричал в ответ, а Джек, застрявший посреди этой перебранки, помирал со смеху. Наконец Алан согласился, Мейбл снова оказалась у него на руке, они воссоединились.