Мария Жакарта - Две недели среди ненормальных (СИ)

Глаза Кати, наверное, было видно даже с соседнего участка. Ваня с невозмутимым видом английского лорда сидел и пил чай, даже не пошевелившись. От регулярного закатывания глаза уже начинали болеть.

Миша, заметив, что Шаня против обыкновения не присоединилась ко всеобщим безумствам, внимательно упёрся в неё взглядом, посылая ей мысленные сигналы. Шмеленкова почувствовала и подняла глаза. Взгляды встретились.

- Шаня... Пойдём ещё пирожки поищем, пока Илья не видит, – быстро сказал Раздолбаев.

Шмеленкова встала со стула, и они, сопровождаемые ошалевшим взглядом Кати и всезнающим, всепонимающим – Вани, снова направились на задний двор. Где-то возле бани бушевала погоня, но двум заговорщикам удалось зайти за угол дома незамеченными.

- Шаня! – торжественно начал Раздолбаев и замолчал, потому что не продумал свою речь. – Я понимаю, что ты подумала не то, что я имел в виду, а я имел в виду не то, что ты подумала... – попытался он.

- Тебя дед Алкэ разговаривать учил? – хмыкнув, не сдержалась Шмеленкова.

- Обижаешь, я самородок, – погрозил ей пальцем Миша. – Итак... Короче, я дебил. Прав был Зануда насчёт пародии на человека и всё такое. Я тебя невольно в самое сердце ранил, а ты всё-таки мне вовремя глаза открыла и в который раз помогла. Прости, – добавил он, виновато отводя взгляд.

- Чтобы меня в сердце ранить, нужно что-то потяжелее, – хмыкнув, покачала головой Шаня. Она успокоилась уже давно, когда увидела, как Сара старательно сдерживает счастливую улыбку. – Я не в обиде, я же понимаю, что ты не собирался меня обижать. Да, не надо глаза таращить, я тоже понимать умею! И вообще... Я тебе тоже много всего наговорила. Ты молодец, мало кто смог бы так настойчиво добиваться Сарочки.

- Всё ты правильно говорила, ты мне мозг на место поставила, – заметил Раздолбаев.

- А ты в своё время поставил мне, – улыбнулась Шаня, протягивая ему руку. Раздолбаев взял её ладонь в свои и принялся усиленно трясти, от чего Шмеленкова едва устояла на ногах и расхохоталась, вспомнив эту их давнюю традицию.

- В общем, мир, дружба, вселенский заговор! – подытожил Раздолбаев. – И с меня шоколадка.

- Это я люблю! – обрадовалась Шаня, радуясь, что всё обошлось, и они так легко, быстро и весело помирились. Ещё и с Сарой всё наладилось. Значит, с чистой совестью можно праздновать субботу дальше!

В этот момент из-за угла выкатился Илья и начал совершать волнообразные движения в сторону чайного домика. Следом за ним, что-то напевая, шагала Роза и несла на голове таз с пирожками. За ними топала доедающая отобранную конфету Сара.

- В бане запрятал, смурфик пузатый! – заметив Шмеля и Пончика, громогласно поделилась Роза. – Думал, я не найду! Инспектор по жратве всё найдёт!

- А вы откуда? – удивилась Сара, посмотрев на вновь присоединившихся.

- Мы всегда здесь были, – загадочно отозвалась Шмеленкова.

Шмульдина, покачав головой, не придала этому значения.

Потерянный таз с едой был с шумом и рукоплесканиями торжественно помещён в самый центр стола. Илья заработал чувствительный пинок тяжёлым ортопедическим тапком и пару витиеватых ругательств от бабушки и, горестно запыхтев, уселся на своё место и принялся жевать очки.

Тем временем между бабушкой и дедом Алкэ разгорался весьма странный спор.

- Я те говорю, нужно пить мо-ло-ко! – поводя бровями, весьма убедительно утверждал дед. – Молоко, да!

- Какое тебе молоко, старый хрен? – кипятилась Таисия. – Ты же хрен старый! Это детки молоко пьют, а ты старый хрен!

- Молоко в вашем возрасте уже не переваривается! – с видом эксперта ввернула Ольга.

- Мо-ло-ко! – не унимался Алкэ. – Нужно пить для пользы!

- А кефииирчик? – заволновалась баба Лоло. – Кефирчик нада?

- Я те сказал, молоко, курица! – пьяно каркнул дед, грозя ей трясущимся кулаком.

- Посмотрите на него! – визгливо привлекла всеобщее внимание бабушка. – Младенчик какой нашёлся! Младенец престарелый в детство впал! Вы посмотрите, какой детёныш!

И бабушка, вытянув обе ноги вперёд и растопырив руки, закатила глаза так, что остались одни белки, высунула язык и начала издавать странные гортанные звуки, отдалённо напоминающие воркование голубя. Видимо, имитировала младенца.

Николай снова начал креститься.

- Во баба-то, во баба, – досадливо забормотал дед, делая правой рукой весьма непонятные движения, как будто что-то куда-то заталкивал. И тогда вдруг он заприметил удивлённо разглядывающую спорщиков Катю.

- Эй, цып-цып-цып! – растянув потерявший некоторые зубы рот в бесформенной блаженной улыбке, позвал он.