Лина Дарк - Его по праву

Из-за мыслей, бушевавших в голове, из душа девушка выбралась лишь через сорок минут, поздновато вспомнив о том, что нужно сполоснуться. В спальне Алиса очутилась с заплаканным видом и покрасневшими глазками, которые она так старалась скрыть от постороннего взора. За то время, что он отсутствовала, ничего не изменилось: обстановка в комнате осталась прежней. И девушка не нашла ничего лучше, чем просто сесть на кровать, свесив ноги.

***

Андрей срывается на бег, пытаясь поспеть за разъяренным мужчиной, что почти выламывает ворота в семейный особняк ногой в когда-то начищенной до блеска туфлей, сейчас покрытой грязью и слякотью. Яркий янтарный свет из окон нескромного здания освещал темную улицу, и единственным звуком в безмятежной тишине стал стук опрокинутого шезлонга, который мужчина напоследок пнул, прорычав очередное проклятие.

Казалось, задержись он на улице чуть дольше, мужчина бы перевернул вверх ногами весь газон у особняка. Но его зависимость от живительного бокала виски после тяжелой сделки часто брала верх над зверским желанием устроить хаос, поэтому мужчина запустил трясущиеся от гнева пальцы себе в волосы, убирая мокрые от пота пряди со лба и нетерпеливо врываясь в дом. Следовавший за мужчиной по пятам ассистент выдавал свое напряжение лишь непривычно сгорбленными плечами.

Максим никогда не славился самоконтролем, когда дело доходило до работы. Поставка оружия обычно не проходила проблематично, однако попадались особо капризные клиенты. Алексеев не любил лишние вопросы и принимал недоверие со стороны покупателей за неуважение к себе. Именно в таких случаях присутствие Андрея было необходимым: его способность разгладить конфликт правильно подобранными словами, ровным, успокаивающим тоном и приветливым теплым взглядом не могла сравниться ни с чем.

Но она не была способна усмирить пыл мужчины.

Максим поднялся по лестнице на второй этаж, на ходу расстегивая пуговицы чёрного пиджака и небрежно откидывая его на перила, с которых тот не спал лишь чудом.

– Где она?! – его голос звучит ниже, ярость кипит в его крови, распространяясь по всему телу быстрым течением жидкого пламени в венах.

Его злость сжигает, словно лесной пожар – слепо и беспощадно. И она вот-вот готова вылиться на невинную девушку, местонахождение которой требовал мужчина, преодолев ступени, он диким взглядом, застланным алой пеленой гнева, выискивал прислугу.

Виолетта, оказавшаяся на пути Максима в тот момент лишь по «счастливой» случайности, слегка подпрыгнула от грозного тона хозяина.

– Алиса в своей комнате, – немного дрожащим голосом ответила темноволосая, слегка поклонившись и уступив дорогу разъяренному мужчине. Ох, видимо, девушке, что прибыла в дом лишь этой ночью, не поздоровится.

Дальше мужчина не слушает, проходя мимо служанки к заветной комнате. Он кивает Александру, стоявшему у входа, и после его ухода без стука открывает резную белую дверь, вцепившись в дорогую золотую ручку до побеления костяшек.

Злость все еще жгла горло, вызывала покалывание в пальцах, сдавливая шею колючей удавкой, пока мужчина нетерпеливо преодолевал порог комнаты.

Алиса сидела на кровати смирно, замороженная страхом; тонкие крохотные пальчики нервно теребят край покрывала, а наивный взгляд не перестает скользить по мужской фигуре. Этот неприкрытый ужас вызывал у мужчины желание сотворить грязные, дикие вещи с ней – заставить её кричать от боли, молить взглядом, молить трогательными пухлыми губами. Подчиняться. Под недоуменный взгляд шатенки, Максим закрыл дверь на ключ, окончательно перекрывая единственный безопасный путь к выходу.

Он пролетел мимо напуганной пленницы, оставляя за собой шлейф ароматов табака и дорогого одеколона, в другой конец комнаты. Взгляд зелёных глаз отдался на коже Алисы душещипательным холодком, не сравнимым ни с чем. Он выражал похоть и власть, явно присутствовавшие внутри мужчины, что сейчас выглядел так, будто готов наброситься на девушку.

Внутри все замерло: она не могла пошевелиться или сказать хоть слово, её охватил леденящий ужас. В голове было слишком много мыслей о том, что может произойти сейчас, но ни одна из них не была положительной.

Тишина.

Секундная стрелка настенных часов отстукивала ритм сердцебиения. Гнев пульсировал в висках, на лбу выделялись вены от напряжения, и создавалось ощущение, будто в комнате становилось жарче с каждым мгновением. Алиса сидела, опустив голову, её плечи подрагивали, но изо рта не выходило ни звука.