Элена Макнамара - Не трогай меня

– Я помню, мамочка, – фыркаю я. – И намерен сделать это.

Дюк отворачивается к ноутбуку, подавляя тяжёлый вздох.

– Я не собираюсь никого… обижать, – сразу убеждаю его. – Не намерен действовать силой, если тебя именно это беспокоит.

– Вся эта долбаная игра и есть грубая сила, – резонно замечает приятель, уже не глядя на меня.

Я с ним вроде как согласен. Но с другой стороны любая девчонка может сказать «нет», и мне всегда казалось, что кролик сам хочет угодить в лапы игрока. В любом случае это просто секс, а мы просто студенты, скрашивающие скучные учебные будни подобными безумствами.

Чёрт, я сам не верю, что вижу это под таким углом. Неправильным, но таким заманчивым.

– Да брось, неужели ты считаешь, что я буду подчиняться правилам игры?

Мне удалось вновь привлечь его внимание. Дюк оборачивается.

– Кролик формально будет кроликом, но на самом деле будет партнёром, – объясняю сумбурно, но он меня понимает.

«Ну и плюс – я, возможно, повеселюсь», – добавляю мысленно.

– Ну не знаю, Брайан, – тихо говорит Дюк. – Я бы на твоём месте не стал тратить время…

Но он не на моём месте.

– Предлагаешь отдать Самер в лапы Курта? – огрызаюсь я. И если он сейчас скажет «да», я, наверное, его ударю. Не знаю, что меня бесит больше: его страх или его эгоизм.

– Если тебя отчислят, ты попадёшь в очень дерьмовую ситуацию, – увиливает от ответа приятель, а заодно срывает меня с небес на землю.

Конечно, он прав. По окончании университета меня ждёт огромная ответственность перед банком. Ссуда, которую взял мой отец, формально, может, и на нём, но платить должен я. На моего отца нельзя положиться. Но какая работа меня ждёт без диплома? Ответ очевиден – низкооплачиваемая. Но…

– Меня не отчислят, – убеждаю Дюка и себя заодно, – и даже если, предположим, так случится, у меня есть план «б».

– Какой?

– Мои друзья, – коротко отвечаю я.

– Таааай! – слышу, как зовёт меня отец. – Ты идёшь? Хантер уже пять минут дожидается тебя в машине!

– Иду, пааап!

Последний взгляд в зеркало. Робкая натянутая улыбка на губах. Верхняя пуговица на блузке сначала расстёгнута, оголяя шею, а потом поспешно застёгнута обратно.

Я знаю, зачем Хантер приехал. Мы уже год вместе, а я всё ещё не позволяю ему к себе притронуться. Поцелуи на заднем сиденье авто и недолгие объятья между лекциями не в счёт. Но он вроде как готов ждать, хоть и приезжает каждую субботу на протяжении всех каникул и довольно часто заводит разговоры о нас, о сексе и о дальнейшем будущем. Друзья поговаривают, что он настроен решительно, и после университета мы обязательно поженимся, но он забыл спросить меня: хочу ли я?

Второй последний взгляд в зеркало. Вымученно улыбаюсь своему отражению и покидаю комнату. Спускаюсь вниз, быстро обняв отца, чмокаю его в колючую щёку.

– Он не хочет заходить, всё время ждёт тебя в машине, – бурчит папа, обнимая меня в ответ. – Чёртов сынок ректора, – добавляет беззлобно.

– Он просто… стесняется, – мои губы кривятся в усмешке.

Хантер Стоун не из тех, кто умеет стесняться. И отец это знает.

– Зачем он здесь? Неужели так соскучился? – одна его бровь изгибается дугой, а взгляд становится испытывающим.

Пожимаю плечами, пряча взгляд под ресницами. Не говорить же отцу правду…

– Он просто привык, что мы всё время вместе, – поспешно оправдываюсь.

– Разлука может быть полезной, Тай. Не каждую же неделю сюда мотаться. У тебя, в конце концов, может быть и своя жизнь. Хотя бы на время летних каникул.

Отцу не нравится Хантер, но я всегда сглаживаю углы. Он сын ректора, и от его слова зависит работа отца. Хантер не устаёт мне об этом намекать.

– Давай только недолго, – напутствует меня отец возле двери.

Я переступаю порог, иду к машине и знаю, что он будет стоять там, пока мы не уедем. Меня это немного смущает, если честно. Все мои сверстницы ведут уже вполне самостоятельную жизнь, а я на их фоне выгляжу синим чулком. Странно, что Хантер вообще обратил на меня внимание.

Парень открывает для меня дверь прямо из салона машины. Он не горит желанием встречаться с отцом.

– Привет, малышка, – тянется к моим губам, когда я приземляюсь в кресло.

– Привет, – оборачиваюсь на входную дверь дома, уворачиваясь от его губ.

Отец всё ещё там, и мне кажется, что его взгляд направлен мне в лицо, хотя это невозможно, ведь стёкла машины слишком тёмные, от чего кажутся совершенно непрозрачными.