Мария Высоцкая - Прыжок в бездну

Никита хмурится, кивает каким-то своим мыслям и медленно выезжает на соседнюю полосу.

Всю дорогу домой мы молчим, и, наверное, это даже хорошо. У подъезда Шелест поворачивается ко мне, очень внимательно всматривается в моё лицо, его губ касается улыбка.

– Ты была сегодня самая красивая.

– Спасибо, – нервно тру нос и, попрощавшись, вылетаю из тачки.

Быстро бегу в квартиру. Зачем он это сказал? Нет, не хочу об этом думать, не сегодня. Распахиваю дверь в свою комнату, лицом к лицу сталкиваясь с каким-то мужиком, он шарится в моих вещах.

– Вон пошёл отсюда! – ору, но реакции ноль, беру швабру. – Пошёл вон, придурок.

Он начинает бубнить, но позади появляется отец.

– Дианка, ты чего разоралась?! Борисыч, пошли, стынет всё.

Этот бомж выползает из моей комнаты, а я сокрушённо смотрю на выломанный замок. Суки!

– Скажи своим алкашам, чтобы сюда не ходили, понял?!

– Ты на кого орёшь? Бл*дь малолетняя, на отца?

– Да какой ты мне отец, придурок? – толкаю его в грудь, роняя рюкзак на пол, конверт вылетает из раскрытого отделения, купюры разлетаются под наши ноги.

Я вижу зародившийся блеск в глазах того, кто называется моим отцом. Он причмокивает, трёт пальцами подбородок, неуклюже выставляя губы трубочкой.

Быстро падаю на пол, чтобы всё это собрать, но чувствую резкую боль, мой папочка толкает меня в плечо, я падаю на пятую точку. Завязывается потасовка, его мерзкий дружок появляется на шум и, увидев бабло, с яростью отшвыривает меня к стене, перед этим ударив в живот.

Я чувствую тошноту и то, насколько тяжёлым становится моё дыхание. В глазах встают слёзы, через размытую пелену я наблюдаю за тем, как они собирают мои деньги и уходят.

Слышу, как громко хлопает входная дверь, медленно поднимаюсь по стенке, держась за живот ладонями. Меня покачивает, сглатываю и, сделав пару шагов, подпираю дверь в свою комнату шваброй.

– Ненавижу, – шепчу, стискивая зубы и закусывая нижнюю губу до крови.

Обессиленно сажусь на пол, отчётливо слыша капли дождя о железный подоконник на улице, обнимаю колени руками, притягивая их к груди, уткнувшись лицом в чашечки.

Пусть этот день уже закончится. Пожалуйста!

Я не плачу, ни за что. Всё это мелочи, пройдёт. Нужно лишь немного потерпеть, совсем чуть-чуть. Утром, собрав себя по частям, выпиваю таблетку обезболивающего и, быстро одевшись в джинсы и футболку, иду на улицу, по лестнице надеваю джинсовку, всё ещё придерживая ладонью ноющий живот. Даже не хочется смотреть на этот огромный потемневший синяк. Переборов боль, сажусь в маршрутку, сейчас должна подействовать таблетка, должна.

Почему-то по дороге в голову закрадывается мысль о том, что кто-то из знакомых мог увидеть видео со мной в сети, после вчерашнего «фурора» мне явно бы этого не хотелось, но даже если это так – выплывем. Что такое мнение стада? Ничего.

Открываю парадную дверь и, сдав куртку в раздевалку, топаю в класс. Как я и говорила, увидев меня, все притихли.

Самойлова прищурилась, что-то шушукнув Подольской, и та громко засмеялась.

Проигнорировав этот выпад, сажусь за парту, впереди литература. Костик вновь уселся рядом, смотря на меня щенячьими глазками.

– Чего?

– Это правда? То, о чём они говорят?

– Что именно?

– Что ты подрабатываешь в модельном агентстве, которое также предоставляет эскорт?

– Что?

Охреневаю от услышанного. Приехали.

– Ты занимаешься проституцией? Ди, – вымученно и очень печально.

– Ага, и по совместительству ещё на Тверской стою. Ни разу не видел, что ли?

– Прости, я не хотел обидеть, но будь в курсе, чего болтают.

– Буду-буду, – ухмыляюсь и в упор смотрю на затылок этой твари в розовой кофточке.

После урока незаметно иду следом за этими подружками в туалет. Сами напросились.

Захожу, хлопая дверью, Самойлова оборачивается, и я сразу трескаю ей по морде. Чуть-чуть перестаралась, кровь, хлещущая из её носа фонтаном, и орущая рядом Погодина совсем не входили в мои планы, но менять что-то поздно.

Наклоняюсь к ней, чувствуя её страх.

– В следующий раз, если ты что-то пикнешь, крови будет больше. Поняла меня, шлюшка?!

Она кивает болванчиком, отползая к батарее.

– И только попробуйте стукнуть кому, поняли?

– Да-да, – бормочет Погодина, вытирая кровь своей подружке.

Выползаю оттуда в каком-то полумёртвом состоянии, перед глазами искры и белые пятна. Упираюсь ладонью в стену, прикрывая веки. Нужно успокоиться, всё хорошо, мне не больно. В рекреации на первом этаже замечаю идущую прямо на меня директрису. Прекрасно! И что я ей скажу? Отец в школу так и не пришёл. Ему пофиг. А если они домой к нам припрутся, увидят наш рай и в опеку пойдут? Нет, такого счастья мне не надо. Не хочу в детдом, сама полжизни живу и дальше выживу.