Сергей Огольцов - Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Так что шесть месяцев спустя, Николай Огольцов в свой отпуск, вместо ежегодного посещения Рязанской области в России, купил билет до станции Конотоп, на Украине. Широкий клёш его парадных Флотских штанов, в сочетании с шириной грудной клетки под тельняшкой в глубоком вырезе форменной рубахи, золотобуквенная надпись «черноморский флот» по чёрной ленте бескозырки над его лбом, которая раздваивалась сзади в пару хвостиков до лопаток, с золотистыми отпечатками якоря на концах, и ещё один сияющий якорь (на этот раз медный) в начищенной бляхе его поясного ремня, впечатлили тихие улочки окраины, где он отыскивал дом, куда шли его письма в конвертах приукрашенных сзади строкой «Лети с приветом, вернись с ответом!» собственноручного дизайна. И три дня спустя мои родители зарегистрировали свой брак в Конотопском ЗАГСе, впопыхах позабыв предупредить мою бабушку Катерину.

(…подставлял ли Областной Торговый Ревизор Вакимов невинных людей после своего ареста?

Безусловно, да. Шоу должно было продолжаться и всё, что тебе подкладывали, ты подписывал по доброй воле, либо подписывал ту же бумагу уже калекой изувеченным битьём и пытками, которые именовались следствием.

Сотрудничал ли он с Нацистскими оккупантами?

Знание языка предоставляло ему такую возможность, но в таком случае приходится предположить, что этим он занимался втайне от соседей и бесплатно, без улучшения жилищных условий и даже без новой пары туфель для своей жены. Велосипед тоже достаточно красноречивая деталь – Немцам предстояло воевать ещё больше года, у них нашлось бы место для здорового коллаборациониста мощностью в одну человечью силу в кузове грузовика движущегося в западном направлении… Вероятнее всего, его до смерти пугала перспектива повторного следствия в НКВД, потому-то и крутил педали своего велосипеда вдоль дорожной обочины, отчаянно пытаясь выжить в ревущем океане Войны, цепляясь за обломок плавучей скорлупы ореха.

Был ли мой пропавший дед Иосиф Евреем?.

Участие в Гражданской войне на должности Комиссара, знание соответствующего языка, да и— чего уж там! – само уже имя, могут сочлениться в цепочку косвенных подтверждений данного предположения. Однако высокий процент детей избранного народа среди революционных активистов той эпохи не снимает вероятность исключений. Языковые навыки могли приобрестись в ходе работы посыльным и/или приказчиком в торговом заведении какого-нибудь Еврея-негоцианта. Относительно имени, не следует забывать, что даже такой несомненный антисемит, как Товарищ Сталин, являлся его тёзкой… Тем не менее, мать моя, представляясь новым знакомым, предпочитала подменять своё отчество (уходящее корнями к миловидному персонажу из Ветхого Завета) его русифицировано омужиченной формой – «Осиповна»…)

Свои лучащиеся тёмной влагою глаза Галина унаследовала от своей матери Катерины Ивановны (Катаржины Яновны?), чья породнённость с коленами от семени Израилевой выглядит достаточно сомнительной. Во-1-х, в красном углу её кухни висела тёмная лакированная доска с каким-то угрюмо-бородым святым (не берусь судить какой конкретно конфессии, мог оказаться и католиком). Кроме того, в сарайной загородке она откармливала свинью Машку на убой. Но и опять-таки икона могла прижиться как маскирующая деталь интерьера в период Фашистской оккупации, а кошерные ограничения диеты легко опрокидываются Украинской поговоркой «біда навчить коржи з салом їсти».

Разумеется, все эти безответные вопросы встанут после возвращения твоих предков с регистрации их брака в Конотопском ЗАГСе, но мы не пойдём туда за ними, мы делаем крутой разворот, чтобы отследить линию происхождения отца твоего деда.

~ ~ ~

А линия эта проста, незатейлива и, фактически, совсем приземлённая линия. Короче, Михаил Огольцов мужичьей был породы…

Во глубине земли Рязанской находится районный центр Сапожок, в девяти или одиннадцати километрах от которого (смотря у кого спросишь) расположена деревня Канино. Мой отец любил похвастать, что в лучшие времена в деревне насчитывалось до четырёхсот домов.

Ложбина с неспешным беззвучным ручьём делила деревню на «ихних» и «нашенских». В старые добрые сходился народ на покатые берега для забавушки, кулачного боя «Стенка на Стенку». В аттракционе коллективного мордобоя, мужики из двух концов деревни упоённо крушили ряхи друг другу, по случаю какого-нито церковного праздника или же просто отметить светлое воскресенье. Да, знал народ толк в стимулирующих развлечениях…