Ксения Каретникова - На привязи

Вскоре он вырос, стал таким красавцем! Чемпионские корни давали о себе знать. Я налюбоваться не могла и набаловать, а он отвечал преданной любовью.

И вот в тот самый день, когда я в спешке собирала вещи, нервно кидая их в чемодан, Алешка пристально за мной наблюдал. А когда я, застегнув молнию, покатила набитый чемодан к двери, собака жалобно тявкнула и бросилась мне в ноги, разрывая тем самым мое сердце.

Я поняла, что не смогу его оставить, потому что без меня ему будет хуже, чем со мной, в лучшем случае Алешку выкинут на улицу. В худшем… об этом думать я не хотела.

И мы уехали. Сначала в другой город, где я когда-то училась, потом в столицу, прямиком в аэропорт, откуда мы улетели в Европу. Месяц покатались по странам и осели в Прибалтике. Тянуло меня всегда туда, к холодному морю и к неторопливому образу жизни. Слава богу, денег хватало.

И вот спрашивается – какого я вернулась? Чего мне там не сиделось? Соскучилась по родным местам – ностальгия, твою мать. Напрасно я решила, что Борька переболел. Напрасно…

Всего пять дней здесь, в городе, на третий я получаю приглашение от старой знакомой, жены друга мужа, и несусь на эту вечеринку. Сейчас я думаю, Борька все устроил. Ловко, хитро. Подмешал, скорее всего, мне что-то в шампанское. Вот я и отключилась. И очнулась здесь, в подвале дома. Хрен знает какого, в семье мужа их было много, и не во всех я успела побывать, тем более в подвалах.

Я продолжаю мёрзнуть, даже закутавшись полностью в толстое одеяло, и ногу продолжает беспокоить тугая окова.

Здесь дверь открывается, заходит… нет, не Борька. Мужчина, одетый в спортивный серый костюм. В одной руке поднос, в другой бутылка с водой. Я пугаюсь, хрен знает, что он сейчас будет делать, и обнимаю себя за плечи, прижимая к телу край одеяла. При этом пытаюсь разглядеть парня. Молодой, лет двадцать-двадцать пять, примерно Борькин ровесник. Рост средний, плечи широкие, почему-то думаю, что спортсмен. Движения резкие, но аккуратные. Лицо он прячет, на меня старательно не смотрит, подходит к матрасу и ставит на него поднос, а бутылку – на пол.

– Ты кто? – спрашиваю я тихо.

Он не отвечает, лишь пожимает плечами.

– Послушай, у меня есть деньги, я могу… – мужчина смотрит на меня, прожигая взглядом светлых глаз. Я его не знаю, вижу впервые. Он с кривой усмешкой качает головой.

– Можно мне тогда одежду? Носки, футболку, брюки…

Он хмурится.

– Мне холодно, здесь сыро. И нога болит, можно сделать послабее эту хрень? – я демонстрирую парню правую лодыжку, он внимательно ее разглядывает, тянет руку, небрежно касается моей ступни и точно чувствует, что она ледяная.

Нервно одернув руку, парень молча разворачивается и выходит, закрыв за собою дверь.

Мне не хочется есть, но я ем. Нужны силы, чтобы хотя бы соображать. Думать. Анализировать.

Борька сказал, что отведет меня в душ. В этом помещении его нет, значит, отсюда меня выведут. Будет шанс осмотреться… Плохо, что Боря здесь не один, от него я бы смогла бы еще отбиться, но не от двоих.

Второй, парень-молчун, не вызывает страха, но, как известно, в тихом омуте…

Черт! Все плохо, оттого что непонятно. С Борькой всегда было так, он – человек неожиданность, да еще мозги свои разжижает наркотой. Игорь столько с ним боролся – бесполезно. Из наркологической клиники выходил – и сразу за старое.

Я вдруг вспомнила, как впервые его увидела. И, признаюсь, мне он даже понравился чисто внешне – точная копия отца, только на двадцать пять лет моложе: тёмные волосы, карие, почти чёрные, глаза, высокий, статный, широкоплечий. Но стоило ему выдать свою первую улыбку, я тотчас поняла: нет, не подружимся.

А что он сделал после нашей свадьбы с Игорем? Я выходила из душа, обмотанная полотенцем, на плечи накинула тонкий халат. Борька проходил мимо, увидев меня, огляделся, а затем шагнул и прижал спиной к стене:

– Ну как, нравится ублажать старика? – я молчала, смотрела на него, невинно хлопая глазками. – Захочешь настоящего секса – моя комната крайняя в конце коридора.

Я, разумеется, не захотела.

Дверь в подвал опять начинает открываться. И на этот раз ко мне заходит Боря. В руках странное ведро, которое он ставит в дальний угол. Приглядываюсь и понимаю, что это биотуалет. Додумался наконец.

– Вставай, – велит он, – отведу тебя в душ.

Я поднимаюсь, придерживая одеяло, но не пойду же я с ним. А Борька стоит и ждет, приглядываясь. Отбрасываю одеяло и гордо выпрямляюсь. Я голая, соски от холода опять начинают торчать, на них Борька и смотрит, приближаясь. Затем резко опускается, садится на корточки, доставая из кармана ключ. Этим ключом он снимает путу с моей лодыжки. Поднимаясь, Борька ведет по моей ноге, от щиколотки до внутренней части бедра. Касаясь горячими пальцами лобка, он полностью выпрямляется: