Юлия Еленина - Будет больно

– Еще раз назовешь меня мальчиком, пожалеешь.

Усмехается, чуть подается вперед, и наши лица оказываются слишком близко, непозволительно близко.

– И что ты мне сделаешь? – спрашивает она.

Ее дыхание щекочет губы, остается на них запахом кофе и сигарет, и мне хочется ощутить этот вкус ярче, сильнее, языком провести по ее губам, чтобы он проник в меня. Лиза снова откидывается на спинку кресла. Запах совсем исчезает, и я непроизвольно тянусь следом за ним, наклоняюсь ниже.

Чертова баба! Как она это делает? Почему я не могу сопротивляться?

Снова злюсь и на себя, и на нее и сквозь зубы говорю:

– Я тебя уничтожу.

Она смеется, причем искренне и весело. Но я не вижу причин для радости. И тут мне прилетает удар ногой в живот. Делаю машинально несколько шагов назад. А с ней нельзя расслабляться – можешь получить удар в любой момент. Лиза поднимается и уже без тени улыбки говорит:

– Не получится.

Я смотрю на нее и не понимаю, кто передо мной. Вот от такого взгляда, как сейчас, от этой ледяной интонации у меня мурашки пробегают по коже, хотя я не особо впечатлительный. Сейчас передо мной не милая овечка, которой она хотела казаться, а самая настоящая волчица, только оскала не хватает. И ей веришь. Веришь, что не получится, потому что такая сама кого хочешь может уничтожить.

Мы сверлим друг друга взглядами, пока Лиза снова не цепляет маску милейшей женщины и не спрашивает:

– Завтракать будешь?

Может, взломать медицинскую базу и проверить, не наблюдалась ли она у психиатра? Такие изменения навевают мысль о шизофрении. Тоже взяв себя в руки, отвечаю:

– Буду.

– Сейчас приготовлю.

Господи, не женщина, а милейшее создание. Теперь я понимаю, почему отец не просто трахнул ее пару раз, а женился.

Лиза уходит в кухню, а я снова закуриваю, и тут в кармане вибрирует телефон. Достав его, смотрю на экран. Опа! Вовремя.

– Да, – отвечаю, сдвинув слайдер.

– Привет, дружище, – радостно говорит Антоха. – Пробил я твою мачеху.

– И? – тороплю его, оглядываясь на дом.

– Девичья фамилия ее Калиновская, зовут Елизавета Ивановна. Мамка еще подняла старые записи, свидетельство о рождении тоже есть на это имя. Ну, больше из ЗАГСа ни хрена не достать, ты ж понимаешь. А, ну еще детей у нее нет.

Как будто я сам этого не понял.

– Спасибо, Тох.

– А ты почему сам ее не пробил?

– Я программист, а не хакер.

– Ой, Вадим, ты еще в школе взламывал электронные дневники и правил всем оценки.

Было в моей жизни и такое, но тогда казалось, что это забава, а сейчас осознаешь, что это нарушение закона. Хотя ради такого дела можно попробовать.

Попрощавшись с Антоном, я возвращаюсь в дом. Лиза колдует возле плиты, делая вид, что не замечает моего присутствия. Оно мне и не надо. Молча пересекаю кухню и иду наверх. В комнате открываю ноутбук, пару минут смотрю на экран, сомневаясь, а потом ищу Калиновскую Елизавету Ивановну.

Вроде бы все чисто, но я упорен в своих поисках. После всех баз данных просто вбиваю ее имя в поисковик. Это мне вряд ли что-то даст, тем более что женщин с таким именем может быть много. Добавляю к поиску «Санкт-Петербург», но снова ничего.

Может, я действительно сошел с ума? Может, она на самом деле просто полюбила мужчину, который на тридцать лет ее старше? Отец выглядит для своих лет неплохо. Ему идет седина, фигура как у молодого, он умен…

Я стал поздним ребенком, над которым тряслась мать, но отец был всегда строг. Матери было тридцать пять, ему – тридцать семь, хотя они были женаты уже пятнадцать лет, когда я появился на свет. И мы не были сразу семьей с достатком. Только когда мне исполнилось лет восемь, отец начал строить бизнес. Многим нужны годы, чтобы добиться такого взлета, но у него развернулось все как-то быстро. Теперь батя только успевает открывать филиалы по всей стране. А мама… Мама живет в Швейцарии. Я помню, как они разводились и ее слова: «Не прощу, ты бросил ее».

Я легко пережил их развод, даже слишком легко. И теперь я то здесь, то там. Но больше один – катался по миру, учился у лучших, иногда навещая предков. Но в России не был два года, а тут такая новость: батя женился.

Стук в дверь отвлекает меня от мыслей. Я закрываю ноут и кричу:

– Входи!

Лиза открывает дверь, морщится, глядя на смятую кровать, и говорит:

– Завтрак разогреешь. Я уезжаю.

Усмехаюсь в ответ:

– И ты за этим ко мне пришла?

Она снова морщится:

– Завтра приедет домработница, скажи, чтобы поменяла постельное белье.