Хельга Петерсон - Буря внутри

А ребенок не глуп.

– Сэм Макферсон, – ответила она.

– Какого цвета глаза? – продолжался допрос.

Сэм ухмыльнулась.

– Всю жизнь были карие.

– Годится, – одобрил мальчик. – А волосы?

– Белые. Короткие.

– Мимо. Папа сказал, платиновые.

– Платиновый – это оттенок блондина, – объяснила Сэм закрытой двери, удивляясь тому, что Уиндэм разбирается в колористике.

Дверь приоткрылась на пару дюймов, и на Сэм уставился светло-серый глаз.

– Ладно, убедила, – заключил мальчик и распахнул дверь.

Сэм удивленно смотрела на него. До этого она не пыталась представить себе ребенка Уиндэма, но то, что увидела, всё равно удивило. Мальчик был высоким, крепким и выглядел старше своих лет, с большими ладонями и взрослым размером ноги. В лице было видно фамильное сходств, но не та утонченность, присущая его отцу.

– Я Трой. Не надо на меня так смотреть, – буркнул мальчик и, взяв тяжелый чемодан, втащил его внутрь. – Я похож на дядю Идена. Папа в моем возрасте был маленьким и тощим.

Сэмэр молча проследовала в квартиру за ребенком. Она не сомневалась, что Уиндэм был маленьким и тощим, как не сомневалась и в том, что мозги мальчик унаследовал от отца. Трой не остановился на пороге, а вместе с чемоданом поплелся в дальний конец квартиры.

– Ты не обязан этого делать, – сказала Сэм, пытаясь отобрать у ребенка чемодан. Трой не поддался. Он не просто крупный и высокий, оказывается, он еще и сильный.

– Обязан. Папа говорит, женщинам нужна мужская помощь.

Сэмэр отпустила руку, удивляясь второй раз за минуту. Они дошли до небольшой гостевой комнаты с односпальной кроватью, комодом и маленьким плоским телевизором, и прикроватной тумбой. Самой большой прелестью оказался выход в отдельный санузел. В остальном же в этой комнате не было ничего особенного, но она в разы лучше той дыры, которую Сэм покинула полтора часа назад.

Трой поставил чемодан возле кровати и обернулся.

– Спасибо, – сказала Сэм. – Ты очень сильный молодой человек.

Мальчик переступил с ноги на ногу и пожал плечами.

– Это генетическое, – проговорил он.

Класс. Восьмилетний ребенок знает слово «генетическое». Сколько пройдет времени, прежде чем Сэм начнет чувствовать себя ущербной рядом с ним?

– Ну так… – Сэм замялась. – Чем ты любишь заниматься? Когда садишься делать уроки?

– Мне не нужна помощь с уроками, – брезгливо поморщился Трой. – И нянька тоже не нужна. Я говорил папе, но он никогда никого не слушает. Ты можешь пока разложить вещи, но потом сделай какую-нибудь еду. Мне надоели овсяные хлопья.

Трой направился к выходу, но, уже стоя в проеме, обернулся.

– Ты классная. И совсем не старая.

Сэмэр невольно улыбнулась.

– А я уже боялась, что скоро начну рассыпаться.

Трой снова пожал печами.

– Ты, наверное, выйдешь замуж и уедешь. Маргарет была старой, но она всё равно вышла замуж, – мальчик сделал паузу. – Маргарет – это наша прежняя экономка, она работала у нас почти всю мою жизнь, с тех пор как мама ушла.

Сэмэр растерялась. «Ушла» это такой заменитель слова «умерла»? Есть ли вообще какой-то корректный способ спросить у ребенка о его отсутствующей матери? Но Трой, хоть и обладал глазами темнее, чем у отца, всё равно видел её насквозь.

– Мама ушла, когда мне был год, – безразлично сообщил мальчик. – Бросила папу, вышла снова замуж. Я её давно не видел, она мне не звонит. Хотя я иногда слышу, как папа с ней тихо говорит по телефону. Он требует, чтобы она поговорила со мной, спросила «как дела», но она не слушается. Она единственная, кто не слушается папу.

И он тихо прикрыл за собой дверь. Сэм ошеломленно села на кровать. Она совсем не хотела влезать в чужую семейную драму, но её никто не спрашивал. Бедный ребенок! Он на самом деле сильный, и не только физически, раз в таком возрасте может так спокойно говорить о предательстве. И отец у него тоже сильный. В этом сомневаться не приходилось.

Гаррет вернулся поздно. Экономка ему так и не позвонила, хотя он ожидал какого-то отчета с её стороны. О том, что она уже переехала к нему домой, Рету сообщил сын. И добавил, что «Сэм крутая».

Этот ребенок когда-нибудь научиться уважению к старшим? Гаррет с пеленок пытался вложить в голову Троя правила общения с людьми, но мальчик сознательно его игнорировал в этом вопросе. И потому всем нравился. Нельзя отрицать, что в этом сын выгодно отличался от отца.

Когда Линдси ушла, оставив Гаррета с годовалым мальчиком на руках, Рет запаниковал. Никто этого не заметил, потому что он со свойственной ему хваткой акулы принялся решать проблему так же, как поступал всегда. Нужно было в кратчайшие сроки найти экономку и няню, развестись и поставить на рельсы перевернувшийся локомотив своей жизни. Но в глубине души Рет ужасно боялся, что Трой вырастет таким же, как он. Как мог замкнутый флегматик вырастить ребенка открытым и веселым?