Виктория Панщена - Лучший друг

Кирилл начал свой рассказ с воспоминаний о детстве и сразу же меня удивил. Оказалось, что он родился здесь, в Крыму, в самом маленьком городе полуострова – Алупке.

В моем представлении, да и по опыту, жители Крыма всегда характеризовались как невероятно говорливые, громкие, эмоциональные люди, способные рассмешить, заболтать и озадачить одновременно. От них веяло солнцем, смехом, засушливыми степями и ленивыми вечерами в гамаке под раскидистым деревом.

Кира же был не такой. Он ассоциировался у меня с вечерним мегаполисом, где жизнь хоть немного и замедлялась, но все равно продолжала пульсировать точно сердце в груди спящего бетонного великана. Кир притягивал к себе ненавязчивой уверенностью, деловитой усмешкой и поэтичной грустью вечно устремленного к мечтам человека. Он не казался мне легкомысленным, но был простым и легким на подъем. В его глазах все время сквозило время, в бликах на влажной, зеленой радужке читались мысли о прошлом, настоящем, будущем. Было в Кире что-то загадочное, таинственное, но при этом очень родное, свойское, понятное. Он внушал мне спокойствие. Рядом с ним хотелось притормозить и никуда не бежать. Хотелось чувствовать все, что накатывало бурной волной, здесь и сейчас – в том моменте, в котором мы и находились. Без планов и расчетов.

– Удивительно. Ты не похож на крымчанина, – сказала я тихо, задумчиво рассматривая четкий профиль Кира. Он смотрел на темнеющую морскую воду, подсвечиваемую закатом.

– Просто я давно уже живу в Москве, – пояснил Кир. – Мои родители были рады от меня избавиться. Это, конечно, шутка, но, как говорится, в каждой шутке…, – он мягко засмеялся. – Я был тот еще бунтарь. Странно, как такой непокладистый сын мог получиться у матери–учительницы математики и отца–дирижера симфонического оркестра. Да… Все шишки, приключения и скандалы были мои. Однажды я с друзьями даже уплыл в море на плоту. Ух, что бы с нами было, если бы не местные рыбаки. Когда нашу скудную посудину разнесло волнами, они на катере доставили нас на берег и сдали родителям. Помню, после того случая я не гулял целый месяц. А однажды…

Кир рассказывал о своих приключениях, а я представляла его ребенком – худощавым парнишкой с растрепанной шевелюрой и разбитыми коленками, на которых каждый шрам – свидетель эпичной истории. Все это было мне знакомо. Каждое его слово вызывало приятную дрожь в животе, натягивало на мое лицо широкую улыбку и уносило в облака удовольствия от ласковых воспоминаний.

Я знала, что такое детство в Крыму. Велосипеды, рыбалка, немытые фрукты, купание в море, мороженое, тарзанки, песок в плавках, нагретые солнцем камни, медовая пахлава, дни и ночи с друзьями на траве под каштанами – все это будто бы было у нас общим. Воспоминания Кирилла отзывались во мне каким-то особенным родством и теплом, а по рукам снова бегали мурашки. Приятные мурашки.

Казалось, у нас с Киром было одно и то же детство. Большое, счастливое. Которое, наверное, достается за большие заслуги в прошлой жизни.

«Могло ли это детство в реальности быть общим? Может быть, мы давным-давно знакомы с Кириллом? Неужели я только недавно познакомилась с этим неподдельно близким мне человеком?», – мысленно задавала вопросы я, рассматривая пальцы Кирилла, которыми он ловко жестикулировал в процессе рассказа.

Моя память торопливо стала подпихивать мне на ум образы мальчишек, с которыми я когда-либо общалась в Крыму, будучи совсем юной. Перед глазами мелькали размазанные лица тех, с кем я играла в футбол на иссохшем под солнцем поле. Тех, с кем карабкалась по местным скалам в поисках сокровищ из бабушкиных сказок. Тех, с кем пела песни под гитару и встречала рассветы. Все они были мне друзьями. Все они остались там, в детстве. Они – мое прошлое. Никто из этих задорных ребят не перебрался в мое настоящее.

«Нет, Кира среди них не было…», – сказал я себе мысленно. – «Его бы я не забыла».

Вскоре к нам подоспел официант с ароматными блюдами и напитками и прервал стройный рассказ Кира об упорных детских попытках уйти в дальнее плавание. На веранде сразу же повеяло розмарином и сливочным соусом. Мы наспех подняли бокалы, выпили за знакомство и принялись ужинать.

До того как на нашем столе появилась еда, я и не осознавала, как жутко проголодалась. Сейчас же я была готова съесть не катрана, а настоящую акулу.

– Господи, – сказала я, пробуя мидии. – Этот соус просто потрясающий!

– Сколько я помню, тут всегда были самые вкусные морепродукты. А ведь я не был в Крыму целых пять лет, – сказал Кирилл задумчиво.