Арина Теллер: В статусе: Online. Любви не ищут (СИ)

— Егорушка, а у тебя есть девушка? — Внезапно пропела Марина, демонстративно откидывая волосы назад. Я не удержалась и закатила глаза кверху — слишком ожидаемый жест. Меня всегда поражало, что независимо от возраста, она может завести диалог с любым мужчиной. Чего не скажешь обо мне.

— Нет, девушки у меня нет. Хочешь быть на её месте? — С ухмылкой ответил новый классный руководитель. От такого поворота событий моя челюсть оказалась лежачей на полу, а глаза стали размером с яблоко. Что? Что он сейчас сказал?

— Ха, конечно. Ну, так что, красавчик, после школы к тебе или ко мне? — Отвечает Марина, закидывая ногу на ногу.

— Обсудим это после урока.

— Окей.

— Он сейчас серьёзно?! — Прошептала Алиса, которая, как и я, была в шоке. Да как он смеет так разговаривать, он же учитель! Это, в конце концов, неправильно, он же вылетит из школы, если переспит с Якушевой. Хотя, чего можно ожидать от молодого парня? Глупо было предполагать то, что он будет таким же строгим, как и все наши учителя. Но даже это не даёт ему права спать со своей ученицей. Тем временем началась перекличка класса, каждый вставал и рассказывал что-то про себя. Однако в моей голове по-прежнему творился полнейший бардак. Такой поворот событий нагнал на меня некий ступор.

— Так, Меньшикова Алиса Дмитриевна, — сказал учитель, и Алиса встала из-за парты. — Ну, и чем же ты увлекаешься, Алиса?

— Многим. Пять лет ходила на каратэ, потом на верховую езду и рисование, но сейчас в основном увлекаюсь фотографиями, — с улыбкой ответила подруга, смотря на парня. Видимо, она, как и все девушки в классе, повелась на его обаяние. Все, но только не я.

— Что ж, фотографии это хорошо. Даже очень. Теперь я знаю к кому надо обращаться. Садись. Так, ну и кто же у нас, Староверова. Ну и фамилия, — с усмешкой сказал учитель, смотря в журнал. Но чем ему не понравилась моя фамилия?

— Так, Староверова Каролина Игоревна, это у нас…

Поднявшись с места, смотрю прямо в глаза учителя, и вижу в них какой-то неподдельный интерес. Меня раздражает это.

— Это я, — отвечаю я и нервно сглатываю, чувствуя, как взгляд светло-голубых глаз изучающе скользит по мне.

— Ну, расскажи что-нибудь о себе, Каролина.

— Ну, я… — Начала было я, но Якушева перебила меня.

— Это маменькина и папенькина дочурка, ни шагу не может сделать без помощи своих родителей. Все оценки в школе ей натягивают, потому что её папочка даёт учителям взятки. Самая настоящая ботаничка и зануда, считает себя самым правильным человеком в мире. Я тут недавно слышала, что родители сопровождают её на всех прогулках, будет интересно увидеть, как она придёт на свидание со своей мамочкой. Хотя, какой ей парень? Посмотрите на неё, она же страшная, как жаба! Да даже наша уборщица по сравнению с ней звезда!!!

Класс залился громким смехом и даже Егор Андреевич тихо посмеивался в кулак. Я же не смогла сдержаться и, опустив голову, почувствовала, как по щекам стекают слёзы. В этом и заключается моя слабость, я слишком ранимая и слабохарактерная. И этим пользуются все. Знаю, что все её слова неправда, но мне всё равно становится жутко обидно. Что плохо в том, чтобы показывать свои знания? Почему они смешали меня с грязью, вписав в самые низшие слои общества? И самое страшное то, что я не могу выкарабкаться из этой грязи, а постоянно погружаюсь всё глубже и глубже.

— Это не… неправда, — всхлипывая, отвечаю я, стирая слёзы ладонью.

— Это все знают! А ещё, я могу рассказать то, как её папочка приходит каждую неделю в школу к нашей учительнице математики, заходит к ней в кабинет, а потом оттуда слышатся стоны, — вновь отвечает Якушева, откровенно издеваясь надо мной.

— Якушева, закрой свой гнилой, поганый рот, которым ты обслуживаешь мужиков! Иначе, я разукрашу твою рожу так, что ни один хирург не поможет тебе! — Крикнула Алиска, вскакивая с места и разминая кулаки. Весь класс, включая учителя, уставился на меня, а я почувствовала, как начали дрожать мои ноги. Схватив свою сумку, выбегаю из класса, но перед этим слышу, как Алиса и Егор Андреевич, кричат мне:

— Каролина!!!

Выбежав из класса, я села на дальний подоконник и, спрятав лицо в руках, заплакала. Почему я такая слабая? Почему малейшие унижения в мой адрес заставляют меня плакать? Так паршиво, как сегодня, мне ещё никогда не было. Было обидно, что Егор Андреевич смеялся вместе со всеми, даже не успев толком узнать меня. Но ведь не зря же говорят: «Не знаешь лично, не суди публично!». Обида сковывала грудную клетку, мешая свободно дышать, отчего из груди вырывались лишь редкие всхлипы. Так хотелось поговорить с Соколом, но ведь его же нет рядом. Но я всё равно решила написать ему, ибо знаю, что вечером он зайдёт в сеть и сможет выслушать меня, помочь. Возможно, даст подходящий совет.