Виктория Волкова - Пленница Вепря

– Непременно, – хмыкаю я и тут же натыкаюсь на злой предостерегающий взгляд. – А как насчет интима? Каждый из нас предоставлен самому себе? Ты ходишь по бабам, и я могу завести мужика?

– Нет, – рычит Веприцкий. – Ты хранишь верность, моя дорогая! У нас идеальный брак, не забыла? Два года можно и потерпеть. Особенно когда грозит реальный тюремный срок.

– Хорошо, – киваю я. – Я не против. Но за это ты мне увеличишь пособие. Целибат должен оплачиваться по отдельному тарифу. Не находишь?

– Ну тогда и ты мне должна заплатить….

– Шарахайся с кем хочешь, – легко отмахиваюсь я. – Мне все равно. Ты сам заинтересован, чтобы никто ничего не узнал.

Я тяжело поднимаюсь с дивана и бреду к двери.

– Я не отпускал тебя, – недовольно сопит он вслед.

– Что-то еще? – я останавливаюсь посреди комнаты.

– Да, – кивает он. – Никто не должен знать о нашем договоре. Ни прислуга, ни родственники. Для всех ты моя любимая жена, Майя. Исключение – только мой сын.

– Хорошо, – сдержанно замечаю я. – Можно идти? – осведомляюсь с явной издевкой.

– Нет, – рычит, подрываясь из кресла, Веприцкий. Нависает надо мной темной тенью. – Чтобы ни у кого не возникло сомнений, – басит мне прямо в ухо. – Мы с тобой спим в одной кровати, дорогая. И иногда занимаемся сексом.

Родион пытается обнять меня и поцеловать в губы. Но я предусмотрительно выставляю локоть вперед.

– Я не пью из помойного ведра. – Отпихиваю в сторону Вепря. – И не подбираю с земли окурки…

– Ты хочешь сказать… – глумливо усмехается он.

– Если тебе нужна полная иллюзия супружеских отношений, то никаких связей на стороне, – шиплю я. И самой себе напоминаю змею.

– Сможешь удовлетворить? – усмехается он хрипло, все-таки притягивая меня к груди. – Мне много нужно…

– Много – понятие растяжимое, – шучу я, пытаясь выбраться из объятий, больше напоминающих тиски. – Для кого-то и раз в год много…

– Посмотрим, – фыркает он примирительно. – Завтра заедем к тебе на квартиру. Перевезем твои вещи. А хату можешь сдать.

– Хорошо, – киваю я. – Первая дельная мысль за весь вечер, – бросаю ехидно. Вепрь замирает на месте. Всего лишь на мгновение ослабляет хватку. Но мне достаточно, чтобы вырваться из его объятий и броситься к двери.

– Беги-беги, – несется вслед, будто негромкое эхо. – Далеко не удерешь. Чижик!

Я взлетаю наверх подобно реактивной ракете. Добегаю до своей комнаты и плюхаюсь на постель. Пытаюсь успокоиться и подумать здраво. Чем дольше я буду рядом с Вепрем, тем лучше узнаю его характер, отыщу слабые струнки и смогу убедить спасти Мелиссу. Может, за это время и найдется объяснение его странным обвинениям. Кто знает? Лишь бы остаться на свободе и не потерять контакт с дочкой. Но пока с ней Лаура, наша старая гувернантка, со связью проблем не будет. Я ежемесячно пополняю ее сим-карту, а она, улучив момент, дает свой айфон малышке. И кажется, Алекс ничего не заподозрил до сих пор.

Я улыбаюсь, вспоминая довольную мордашку дочери.

– Скоро мы, моя любимая, будем вместе, – шепчу я тихо. Затем мои мысли плавно перетекают на события завтрашнего дня: я упаковываю вещи. Достаю из тайника коробку с драгоценностями, платья с вешалок и свитера с полок. – На небольшой чемодан наберется, – хмыкаю я, засыпая.

С самого утра все идет наперекосяк. Виной тому бессонная ночь. И уже кажется, что помощи от Вепря мне не дождаться, из его смертельных объятий не вырваться.

– Ты что такая мрачная? – лениво осведомляется он за завтраком. – У нас сегодня дел выше головы. Постарайся обойтись без фортелей.

Я кошусь на Ольгу, хлопочущую в дальнем углу столовой, и говорю с легкой усмешкой:

– Огласите весь список, пожалуйста!

Знакомая всем с детства цитата из старой комедии. Но на Вепря она действует магически. Он довольно улыбается, видимо вспомнив, как герой Смирнова хотел пойти работать куда угодно, но только не на стройку к Шурику. В этом и заключается непередаваемая прелесть общения с соотечественниками. За семь лет брака с иностранцем, довольно сносно знающим русский язык, я почувствовала пропасть непонимания на собственной шкуре и научилась ценить единомышленников. Да и само отношение Вепря, ну если отбросить в сторону его невыносимый тон, может сойти за гостеприимство. И уж точно не идет ни в какое сравнение с жизнью в особняке семейства Бакли. Мысленно я тут же оказываюсь там. Бегу сквозь череду комнат в поисках дочери. Мои сны и мечты только об этом. Я зациклилась, сама понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Истерика накатывает мощной волной, и мне кажется, я бессильна ей противостоять.