Бекки Чейз: Невыносимый опекун

– Ну привет, кукла, [2] Обыграны созвучные в английском языке слова «doll» (кукла) и «Doll» (уменьшительное от «Долорес»). – тонкие губы изогнулись в злой ухмылке.

– Здравствуй, дядя, – я стиснула дрожащие пальцы в замок.

Как же я не хотела с ним встречаться! Даже время церемонии прощания сообщила неверно, чтобы ненароком не пересечься, но он меня раскусил.

– Чего ты добивалась? – в обманчиво спокойном тоне явственно слышался гнев.

Всего лишь оттянуть разговор. Потому что нутром чуяла – ничего хорошего он не принесет.

– Мне давно восемнадцать, дядя, – я повела плечом, изображая безразличие. – И я могу сама принимать решения и распоряжаться своим временем.

А еще финансами, что раздражало его больше всего. По завещанию контрольный пакет акций отойдет мне, а Блейк так и останется одним из совладельцев.

– А вот и нет, – хмыкнул он, наклоняясь ко мне, от чего по спине побежали мурашки. – Во-первых, по закону штата Нью-Йорк, ты еще несовершеннолетняя. [3] Совершеннолетие в штате Нью-Йорк наступает с 21 года.

– Да плевать, – перебила я, теряя терпение. – Подожду!

– А во-вторых, – карие глаза хищно прищурились. – Тэд изменил завещание.

Я изумленно ахнула. Неужели отец… лишил меня наследства?

– До момента фактического совершеннолетия я – твой опекун, – продолжал Блейк, явно наслаждаясь моим смятением. – И я буду принимать решения, на что тебе тратить деньги.

– Я… подам в суд…

– Давай, – кивнул он. – А я понаблюдаю, как ты наймешь адвоката без доступа к счетам.

– Что? – от ужаса меня бросало то в жар, то в холод.

– Кредитки тоже заблокированы, – Блейк продолжал упиваться властью. – Так что на ближайшие полтора года можешь забыть о клубах и тусовках.

Я оторопело хлопала глазами. Должен же быть хоть какой-то выход!

– Я превращу твою жизнь в ад, кукла. Как ты когда-то превратила мою.

Будучи сводным братом мамы, Блейк часто гостил у нас. Поначалу он казался неприступным и холодным, но даже тогда его темные глаза были полны огня. В них хотелось смотреть до бесконечности. Я так и делала, пока он кружил меня на руках или, шутя, отбирал пульт от игровой консоли. В детстве я искренне считала его другом, несмотря на разницу в двенадцать с лишним лет.

Блейк был худощавым, высокого роста, и в его походке и движениях сквозило что-то кошачье, почти хищное. После мультфильма про Короля Льва, я дразнила его «дядей Шрамом», а Блейк наигранно рычал, хватал меня за ногу и принимался щекотать.

Я любила исподтишка следить за ним, когда он набирал сообщения подружкам. Смотреть, как игриво приподнимается его бровь, а губы растягиваются в самодовольной улыбке. Блейк это замечал и корчил рожицы, а потом приносил из холодильника мой любимый пломбир с шоколадной крошкой и мы вместе съедали его за просмотром очередной серии «Клуба Винкс».

Все изменил мой тринадцатый день рождения. Я страстно мечтала о туфлях на шпильках, но мама упрямилась, слушая советы ортопеда, который категорично заявлял, что стопа формируется к пятнадцати годам. Блейк наплевал на правила и привез мне блестящие босоножки от Джимми Чу. Легкие, изящные, усыпанные стразами, они казались туфельками принцессы. Визжа от счастья, я повисла у него на шее. Крепкие руки сомкнулись вокруг моей талии, но мне почему-то показалось, что Блейк не рад. Он словно… держал дистанцию. И даже не остался на праздничную вечеринку!

С тех пор мы больше не обнимались и стали редко видеться, но о причине этой холодности я догадалась лишь через два года. Я собиралась на свадьбу старшей сестры Джеки и проклинала свою плоскую грудь, которая в обтягивающем мини смотрелась проигрышно в сравнении с пышным бюстом Бри.

– Даже пуш-ап не спасает, – сетовала я, кружась у зеркала в гостиной и расталкивая подруг. – Может, салфетки подсунуть?

– Давай лучше я у мамы силиконовые вставки возьму, – предложила Джеки, не забыв ткнуть локтем довольную Бри. – А ты не хвастайся!

– Я не виновата! – принялась канючить та. – Они сами за лето выросли!

– Да ладно вам, – я примирительно обняла их за плечи. – Давайте фоткаться.

С хохотом принимая позы моделей из журналов, мы делали селфи и скидывали в общий чат. Игриво надув губки, я изогнула спину, и тогда-то и заметила пристальный взгляд в зеркале.

Блейк смотрел оценивающе – по-взрослому, как обычно смотрит на своих подружек – и меня пробрало до мурашек. Когда мы столкнулись у двери четверть часа назад, где он ждал отца, чтобы передать какие-то конфиденциальные бумаги, я не чувствовала ничего подобного. Мы просто кивнули друг другу, а теперь по венам словно пробежал ток.