Ирина Сергеевна Молчанова - Сектор снов

На данном этапе заботили не особенности социума, а свое личное. Страсть. Той не было слишком давно, настолько, что её отсутствие определяло начало каждого дня и его завершение. Но тщетно. Муж по-прежнему вызывал к себе чувство глубокого уважения. И больше ничего.

Она была обязана дать ему отдых. И себе.

Камера. Нет – палата. Хотя, какая там палата, если её невозможно покинуть. Он смотрел на стены помещения, в котором был заточен. Залитых светом. Через широкое окно, разве что надежно зарешеченное. Здесь можно было отдохнуть даже, если бы дверь не была заперта на ключ. Он был банальным пленником. С какой целью и сам пока не догадался. Но для руководства базы всегда припасен резервный вариант. И он не сомневался, что какое-нибудь обвинение все-таки вменят. Ему. Тому, кто ни разу не оплошал за время службы. Да что там не оступился, он и подвиги совершал и мог быть даже награжден. Вероятно, сюрприз ему и готовили. В знак благодарности. Оставалось дождаться, чтобы узнать какой.

Мысли растекались по телу. Не было страшно. Было противно. И нарастал гнев. Тот самый, контролировать который он когда-то учился и даже сумел это доказать неоднократно на практике. Только не сейчас.

Марк подошел к стене и отправил в неё сжатую в кулак руку. Полившаяся с разбитых костяшек пальцев кровь произвела успокаивающий эффект. Боль. Он никогда не воспринимал её с ажиотажем. Что там боль. Он смерть воспринимал, как данность. Она казалась нелепой, но не жуткой. Все было безразлично. Кроме неизвестности, и его тюремщики знали, чем его мучить.

Несколько движений шариковой ручки по бумаге и будет дано движение махине. Он предполагал, что будет нечто грандиозное. Имел общее представление о том, что будет происходить. Ему не вменялось ручаться за исход. Прямо. Но обязанность таковая имелась. Такие проекты всегда сопряжены с неопределенностью и опасностью. И потерями. В первую очередь того, кто стал центральной фигурой эксперимента. Генералу стало не по себе. Истомова он ценил за отвагу и критиковал за карьеризм. Но уж явно он не заслуживал смертельной опасности.

На бумаге появилась подпись.

Сидевший напротив генерала визитер аккуратно улыбнулся.

– Думаю, что вопросы ко мне отпали?

– Да, генерал. Наверху ждали именно такого решения.

Отвечать не хотелось. И нечего было озвучивать. Внутри бунтовала совесть. Он давно перестал быть тем военным, что честь ставит превыше собственных интересов. Его больше не было.

– Если вам нечего мне сказать, вынужден отбыть, – представитель министерства, не дожидаясь ответа, покинул кабинет.

Утро наполнялось тишиной. Он ждал, когда она начнет диалог. Она пила чай и смотрела в окно.

– Ты не хочешь узнать, куда мы уезжаем? – он все-таки нарушил молчание.

– Если есть желание поделиться планами, вся во внимании.

Виталий был готов к некоторому безразличию с её стороны, что перестало быть для него неприятным открытием, но не ожидал, что подобного отношения удостоится их сын.

– Нелли, я еду с нашим сыном.

– Отличная идея, – она по-прежнему смотрела в окно.

– С нами едет няня, – Виталий продолжал посвящать безразличную жену в детали поездки, к которой она не имела никакого отношения. Впрочем, и интерес по-прежнему отсутствовал.

– Естественно.

– Мы будем жить на испанском побережье. Место живописное. Тебе бы там понравилось.

– Не сомневаюсь.

Нелли поставила на стол пустую чашку и отправилась в маленькую комнатку, ранее отведенную под гостевую, а ныне ставшую её гаванью. Раньше её угнетал серый цвет обоев. Но сейчас он отменно сочетался с настроением хозяйки. В комнатке, площадь которой была маловата даже для детской, она смогла пробудить в себе генератор идей и превратила скрапбукинг в создание пользующихся спросом блокнотов, фотоальбомов и открыток. А уже через год после овладения рядом техник, вела собственные курсы. Комната приобрела новое назначение – здесь она отдыхала. От работы. От семьи.

Виталию осталось проверить лишний раз, все ли необходимые вещи он собрал и позвонить няне, чтобы в очередной раз напомнить день отбытия в Испанию.

День за днем приходилось вникать в проблемы. Чужие. Схожие как под копирку, хоть и принадлежали они разным людям. Все они рассорились со снами. Ей самой было сложно представить, каково это не спать несколько дней кряду или же довольствоваться урывками сна, а то и вовсе спать по два часа в сутки. Её пациенты знали, как это и охотно делились впечатлениями. Практики сомнолога ей недоставало. Переквалифицировавшись, она готовилась к трудностям, но полагала, что сможет их преодолеть. Ошиблась. И теперь ей приходилось бояться, что она не справится. И лишится работы.