Ирина Сергеевна Молчанова - Сектор снов

Поиски снотворного не требовались: препараты лежали на видном месте. Разве что, они давали осечку. Все чаще. Она знала почему. Привыкла. Не могла только привыкнуть к бессонным ночам. И нечем было заполнить их чем-то, кроме сна.

Одинокий диван в гостиной показался, как будто невзначай, в дверном проеме кухни. Смена места могла обмануть. Кого? Сознание? Оно ли включало режим сна?

Нелли расположилась на мягком диване, фокусируясь на ощущениях. Момент погружения в сон ощущался слишком важным, чтобы игнорировать его. Она так считала. И опять темнота заставляла медленно тащиться по минутам, едва слышно отсчитываемых часами.

На Viber пришлось отправить сомнологу просьбу о записи на прием.

Нелли подошла к окну. Безжизненная улица и та спала. Как и фонари, отключаемые после полуночи. Только деревья шевелили своими тяжелыми ветвями. Они не желали спать. А может, им тоже снились сны и деревья им отвечали.

Появление в кабинете незаписанного пациента она воспринимала, как повод выключить режим любезности. Только с ним так себя вести опасалась. Интуиция советовала аккуратничать.

– Алина Анатольевна, простите великодушно мой визит. Я знаю, что нарушаю ваши правила, – Платон Валентинович был нарочито вежлив.

– Вы правы. Ладно, присаживайтесь, – она указала ему рукой на место для пациента.

– И я не откажусь: мне от вас потребуется развернутый ответ.

– Через полчаса у меня будет пациент по записи, – она напряглась перспективе, которую невнятно обрисовал загадочный человек, навязавший общение.

– Время нам понадобится. И я очень прошу вас выделить его мне, – Платон Валентинович сохранял прежний тон, но то, с каким выражением лица он произнес последнюю фразу, заставило сомнолога напрячься.

– Что именно я должна вам ответить?

– Что такое сон?

– Извините?

– Вы услышали мой вопрос, – Платон Валентинович устроился на стуле поудобнее, облокотившись о край стола, за которым сидела ошарашенная врач.

– Сон – это биологическая необходимость, позволяющая организму восстанавливаться. У сна имеются три важные функции: энергетическая, информационная и психическая. Во время сна ускоряются анаболические процессы, и происходит снижение катаболических. Происходит восстановление иммунной системы. Центральная нервная система разгружается. В большей мере важен для организма медленный сон, так как он необходим человеку на биохимическом уровне. Вот для чего требуется быстрый все ещё однозначного мнения нет. Это как бы самые простые представления о сне. – Алина внимательно смотрела на посетителя, пытаясь определить, то ли он желал от неё услышать.

– Да, именно с азов мне следует начать мое понимание данной темы.

– Платон Валентинович, но погружение в тему с азов займет у нас много времени.

– Несомненно.

– Но у меня пациенты записаны.

– И я буду на время приема отвлекаться на непродолжительный отдых, – он давал ей понять, что будет так, как требуется ему.

– Ну что же, в таком случае продолжаем. У сна две фазы: медленная и быстрая, и одна другую сменяет в течении всего времени, пока человек спит, несколько раз. У медленного же сна четыре стадии: дрема, поверхностный, медленный и глубокий медленный. Также стоит отметить, что каждой фазе сна присущи определенные волны.

– Детальнее.

– У медленноволнового зафиксированы альфа-, тета- и дельта-волны, а вот у парадоксального это бета-волны.

– Какие волны сопряжены со сновидениями?

– Дельта.

– И какая продолжительность у этой стадии?

– Полчаса в среднем, – ответы на банальные вопросы её собеседник мог бы найти и в учебном пособии. Она его не понимала. – Есть ещё и гамма-волны, при них также есть сновидения, но уже не обычные, а осознанные.

– Вам что-то про это известно?

– Только теоретически. Практически я не встречала ни одного пациента, который мог бы такое испытывать.

– Вы не верите в осознанные сновидения? – Платон Валентинович был искренне удивлен неосведомленности сомнолога.

– Не исключаю вероятность таких сновидений, – ей хотелось придерживаться исключительно официальных теорий и практик. Подстраховка от ещё одной ошибки перекрывала присущее ранее любопытство.

– Имя Стивена Лаберже вам что-то говорит?

– Да. Я его методики лично не применяла. Скажем так, во сне не все происходящее безобидно.

– То есть? – Платон Валентинович услышал то, что могло иметь для него информационную ценность.