Наталья Ручей - Мой сводный кошмар

– Поехали! – командует Макс, устав слушать недовольные сигналы лузеров с менее дорогими тачками.

– Я с Кириллом! – спохватывается блондинка.

Пока я таращусь по сторонам, она подбегает к машине, но снова кривится недовольно.

– Фу, – надувает губки, смотрит на меня, словно ждет, что я помчусь к ней на помощь, возьму на руки и перенесу через лужу.

Хотя какие лужи в городе, если дождь был вчера?

Подойдя к ней, замечаю на земле белый моток сладкой ваты, которая уже почти исчезает.

Не было ее.

Ничего не было, показалось.

– Перепрыгнешь или сядешь в машину к Максу? – игнорирую просительный взгляд и хлопок веерами.

– Я пластичная, – она правильно улавливает мое настроение.

И пока я обхожу машину, успевает не только разместиться на сиденье, но и настроить зеркало на себя, чтобы сделать уточкой губки. Готовится, ясное дело.

– Кирилл! – капризно торопит она, указывая пальчиком на джип Макса, который уже стартанул.

Хочется заскочить в аптеку и купить моток марли, чтобы соорудить кляп. С другой стороны, разрядка нужна не только ей, но и мне.

Сажусь в машину, а когда блондинка открывает рот, чтобы еще раз что-нибудь ляпнуть, выравниваю зеркало так, как было, и сразу предупреждаю:

– Когда будем трахаться, ты будешь молчать.

Отъезжая, замечаю в зеркале розовое пятно, которое плывет по небу с одной стороны на другую.

Торможу, посылая к херам недовольных, которым не нравится подобный маневр. Сжимаю зубы, чтобы не вспылить и не высадить пассажирку, которая стонет, что ударилась ноготком.

Высовываюсь в окно и понимаю, что шарик плывет в одиночестве. Вздрагивая от ветра. Испуганно отшатываясь от проносящихся мимо машин. Натыкаясь на столб. И с жадностью оплетая его хрупкой нитью.

И только теперь наконец понимаю, что из себя представляет это розовое чудовище. Откидываю голову на спинку сиденья и хохочу.

Он тоже выбрал то, что доступней и проще, – прицепился к столбу, хотя мог улететь.

Осел.

Осел, да и только.

Хотя небо его бы разорвало на части. И, наверное, выбор, который он сделал сейчас, единственно верный.

На вечеринку мы доезжаем в полном молчании. Несколько раз блондинка пытается намекнуть, что я слишком серьезный, но, напоровшись на мой взгляд, замолкает. Наверное, не слишком хочет идти пешком, понимает, что в такой обуви далеко не уйдет, а Макс возвращаться не станет.

Мои подозрения, что она сбежит от меня, едва мы приедем, с треском проваливаются. Мне не приходится искать кого-то другого, чтобы выпустить пар. Эта льнет так, что едва удается ее отцепить, чтобы перекинуться парой фраз с хозяином дома и знакомыми, которых я замечаю.

Но, заметив, что я общаюсь уже не с парнями, а девушками, она снова находит меня.

Странное дело, но никто из знакомых, глядя на нее, не интересуется: «А кто это?» Как и я, не напрягается, чтобы запомнить имя. Внешность, прикид – этого хватает, чтобы дать поверхностную оценку – норм, ничего удивительного, вполне может здесь быть. А с какой целью – понятно.

Вечеринка на уровне. Выпивка, танцы, новые знакомства, напоминание о себе прежним знакомым – все как всегда. И свободные комнаты. Тоже ничего нового. Ни для гостей, ни для хозяина дома.

Трудно сказать, кто кого затягивает на второй этаж. Мы достаточно навеселе и на взводе, чтобы уединиться.

Есть ли кровать или нет – не волнует. Хорошо сработала дверь, к которой я прижимаю блондинку. А едва она распахивает рот в изумлении и хочет что-то сказать, повторяю:

– Молчи. Просто молчи, поняла?

Не пугается, не шарахается, даже не возмущается.

Ее это еще больше заводит.

И то, что обхожусь без прелюдии. И то, что у меня в кармане пачка презервативов, а не жалкий пакетик фольги…

Надо отдать должное, блондинка держится стойко и действительно умеет держать язык за зубами. Ни единого слова, пока мы не трахаемся даже – просто совокупляемся. Только стоны, да и те пытается в себе заглушить, пока может.

Отличный вариант – с последним ее стоном в моей голове не остается ни одной суетной мысли.

Пусто.

И оттого хорошо.

У нее, по-моему, случай аналогичный, потому что после того, как я ее отпускаю, она, дернув плечами, отлепляется от двери и неожиданно заявляет:

– Я бы пососала сейчас леденец, который валяется у тебя в машине.

И одной этой фразой заполняет ворохом разрозненных мыслей такую долгожданную для меня пустоту.

Мелькает перед глазами девчонка с черным хвостом, улыбка на пухлых губах. И красной строкой мелькает жирный вопрос: как она добралась домой, если вышла в том, в чем была, а с собой у нее не было ни сумочки, ни налички?