Аля Кьют - Я (не) твоя

Едва я увидел ее глаза, то понял, что попал. Ангелина смотрела на меня с дерзостью и вызовом, задрав нос и не отводя глаз. Словно это я должен был денег ее мужу. Словно это она мой босс. Но одновременно с этой несгибаемой гордостью я видел и свет, что буквально ослеплял, очищал, покорял.

Невероятная женщина.

Я был готов закинуть ее на плечо и увезти к себе, привязать к кровати и не выпускать, пока она не признает, что принадлежит мне. Способов выбить из нее это признание я знал великое множество, но призвал на помощь все свое терпение и здравый смысл.

Вряд ли Ангелина так просто примет мое желание сделать ее своей. Что там был за план? Ах да. Работа, поездка, помощница. Надо начать со служебного, а потом уже постепенно двигаться в сторону личного. Это будет несложно, ведь ей придется притворяться моей девушкой.

Ангелина меня не разочаровала. Она начала дерзить и колоться, едва мы заговорили. Просто не будет. Это я понял сразу, поэтому иногда просто рявкал на нее, не имея терпения уговаривать или объяснять.

Но чем больше мы общались, чем чаще я касался ее, тем сильнее ощущал не только колючки, но и нечто иное. Она защищалась своей дерзостью, это безусловно. Но, когда наши взгляд встречались, и она улыбалась, я видел и чувствовал, что нравлюсь ей. Ангелина изо всех сил это отрицала, но все же иногда забывалась и невольно поощряла мое вожделение.

Я стал чаще касаться ее, и Ангелина все меньше дергалась и не сразу отодвигалась. Уверен, не только потому, что я велел ей привыкать. Она могла послать меня к черту с этими репетициями и играть мою подружку по факту в Лондоне. К тому же мы взрослые люди, и я уж точно никогда бы не посадил Настю себе на колени при людях. Вот в школе я, конечно, обнимался с подружкой на переменках. А сейчас, конечно, перерос эти показушные нежности.

Да, я понимал, что веду себя, как хитрый и мерзкий сукин сын. Наверно я им и был. Но отказать себе в удовольствии обнимать ее не мог. Ангелина тоже, кажется, не испытывала отвращения, даже обняла меня за плечи одной рукой, чтобы удобнее устроиться. Эта женщина идеально подходила для моих объятий. Такая маленькая и хрупкая, словно хрустальная. Мне нравилось чувствовать ее попку, нравилось гладить коленку и рассказывать о партнерах, пока она кивала и задавала очень правильные вопросы.

Я не учел только одного. Эрекции. Ангелина хоть и перестала дергаться, но все равно немного ерзала и терлась попкой о мой член. Это было охренительно приятно, и скоро я уже не мог думать о работе, а полностью сосредоточился на этом удовольствии. Отложив планшет, я привлёк ее к себе ближе и понял, что взорвусь, если сейчас не поцелую эти губы. Слишком близко, слишком остро, слишком много для меня одного.

Я обязан был отдать ей хоть каплю возбуждения, поэтому приказал:

– Замри.

Поцелуй. Всего лишь поцелуй. Один единственный. Я остановлюсь. Смогу. Мне тридцать лет, черт подери. Я вполне в состоянии контролировать свои желания.

Нет.

Не в состоянии.

Это стало понятно, едва я коснулся губ Ангелины, и она громко и сладко простонала.

Все. У меня сорвало резьбу. Наверно, я стиснул ее до боли и даже не позволил что-то сказать, потому что тут же смял ее губы поцелуем. Настоящим, страстным. безумным. Она не оттолкнула меня, наоборот. Губы Ангелины сначала дрогнули, а потом раскрылись, позволяя моему языку проникнуть в рот и найти ее язык, коснуться, свиться с ним. Я отступил, и она тут же вцепилась в мою шею, не желая отпускать.

Теперь настала моя очередь стонать. Уж слишком завел меня этот банальный жест-просьба. Я снова коснулся ее губ и стал посасывать их, ослабив натиск, сделав упор на нежность. Ангелина сама провела языком по моей нижней губе, вырывая еще один стон. Я снова углубил поцелуй, утопил пальцы в ее волосах, сжимая их в кулак и тут же опуская. Не хочу причинять ей боль. Просто физически не могу это сделать.

Эта женщина достойна только удовольствия, тонны оргазмов и океана наслаждения. Едва представив ее стоны на грани экстаза, я опустил руку и стал поглаживать ее по спине, а второй ласкал ногу, двигаясь по внутренней стороне бедра.

– Влад, – наконец выдохнула Ангелина, и я чуть не кончил, услышав свое имя со сладким стоном. – Влад, перестань.

Она всхлипнула и вцепилась мне в шею, но губы не забрала, не отвернулась, даже продолжала отвечать на поцелуи.

– Ты… Не надо… Это же… – бормотала она, не открывая глаз. – Надо остановиться.