Мари Князева - Барышня-певица

Эти уроки подарили мне много счастливых часов. Я училась держать правильную осанку (оказалось, что и это важно для певца!), тренировала лёгкие и связки, часами гоняла по дому пёрышко, прячась от мамы; надувала большие плотные шары и пела, пела, пела без конца всякую свободную минуту. Это увлечение превратилось в идею-фикс. Кажется, я замучила своим талантом всех подруг, но однажды одна из них сделала мне подарок, изменивший всю мою жизнь.

Как-то вечером, когда Марьям пришла ко мне в гости, она уединилась со мной в моей спальне и прошептала на ухо:

– Я дала послушать твои записи своему двоюродному дяде Хасану!

– Мои записи?! – изумлённо переспросила я. – Но у меня нет никаких записей…

– Конечно! – фыркнула Марьям. – Мне пришлось сделать их самой..!

Мои пальцы похолодели, а в солнечном сплетении скрутился тяжёлый тугой комок.

– И зачем ты всё это сделала?

– Затем, что такой талант нельзя зарывать в землю! Это просто грешно! Господь не для того наградил тебя этим даром, чтобы ты пела братьям и подругам!

– А для чего? – растерянно поинтересовалась я.

– Чтобы нести его людям, глупая! – Марьям выразительно постучала себя кулачком по голове.

– То есть, твоему дяде? – скептически уточнила я.

– У него же музыкальный салон! – с гордостью заявила подруга. – Туда ходят люди, чтобы слушать музыку и общаться с друзьями. Правда, он только для мужчин, поэтому я никогда там не была, но слышала, что это замечательное место! Так вот, дядя послушал твою запись и хочет увидеть тебя вживую.

Я обмерла. Меня? Вживую? Незнакомый мужчина? Конечно, он в возрасте, но я никогда не виделась ни с кем наедине, кроме родственников…

– Ну чего ты перепугалась, как маленькая? – нахмурилась Марьям. – Он просто послушает твоё пение и, может быть, что-то предложит.

– Что, например?

– Например, выступать в его салоне!

– Но я не могу! Если мама узнает, она же… Нет-нет, мне нельзя!

– Да не паникуй ты раньше времени, глупая! Мама ничего не узнает, мы что-нибудь придумаем! Или ты хочешь остаток жизни кваситься дома вместе со своими талантами?

Кваситься я не хотела. Страшно было до ужаса, но спеть на публике – это моя давняя мечта, тайная настолько, что я прятала её даже от самой себя. В конце концов, я решила, что просто встречусь с дядей Хасаном, а там уже будет видно. Я ведь не обязана подписывать с ним договор…

Сказать, что я волновалась перед этой судьбоносной встречей – ничего не сказать. У меня буквально тряслись поджилки.

Дядя Хасан, однако, оказался совсем нестрашным – почти точь-в-точь похожим на моих дядюшек: пожилым, усатым и с добродушными манерами. Он выслушал моё дрожащее от волнения пение и спросил, испытующе глядя на меня:

– Ты знаешь, что за заведение я держу?

Я пожала плечами:

– Да. Марьям сказала, что у вас музыкальный салон… для мужчин.

– Что ж, можно и так выразиться…

Мне стало не по себе от это его фразы, но я постеснялась уточнить, как бы он сам аттестовал своё заведение.

– У тебя великолепный голос, – искренне похвалил дядя Хасан. – По правде говоря, я давно искал такую певицу, чтобы развлекать гостей, но всё было не то… Скажи-ка, дочка, можешь ли ты приходить выступать по вечерам? Родители тебя отпустят?

Я снова пожала плечами. Конечно, нет, но отчего-то и это мне было стыдно сказать.

– Насколько поздно вечером? – осторожно поинтересовалась я.

– Это зависит и от тебя. Моё заведение открывается в полдень, но концерты есть смысл устраивать часов с шести – не раньше. А лучше позже. В это время собирается публика, желающая расслабиться, отдохнуть, с удовольствием провести вечер в компании друзей. Пойдём, я покажу тебе зал…

Он провёл меня в большое просторное помещение, пустое по утреннему времени, заставленное столиками и мягкими стульями в европейском стиле. В одном углу возвышалась – всего на полметра – небольшая сцена, половину которой занимала разнообразная аудио и световая аппаратура. Я поднялась на подмостки, осторожно коснулась установленного там микрофона, оглядела зал, пытаясь представить его наполненным людьми. И все они смотрят на меня, внимают мне, аплодируют… Боже, неужели я и вправду могу выступать?!

Дядя Хасан не торопил меня, он с хитрой улыбкой наблюдал за тем, как я осваиваюсь на новом месте, а потом спросил:

– Ну как, придёшь завтра к семи попробовать?

Попробовать хотелось очень сильно. Не зря ведь я столько времени и энергии потратила на это занятие! Было катастрофически интересно, как меня воспримет незаинтересованная публика – люди, не являющиеся моими родственниками и друзьями. Поэтому я вздохнула и ответила: