Виталий Радченко - Авессалом-2. Портал. Все, к чему прикасается тьма, хранит ее отпечаток

– Ай да Кирюха! А ты норм, старик!

Кирилл потер лоб ладонью. Стены уже не просто двигались, теперь они уже кружились в неистовом хороводе. Он покачнулся. Кастет, подавшись вперед, подхватил его и уложил обратно в кровать.

– Ладно, ладно. На сегодня хватит, герой. Ложись.

Кирилл облегченно закрыл глаза.

– Только знаешь, что, – голос Кастета звучал словно из глубины колодца, – в твоей истории не хватает самого главного.

– Чего? – прошептал Кирилл.

– Женщины.

Мутные, бесформенные пятна медленно шевелились, то принимая какие-то совершенно фантастические очертания, то снова трансформируясь в бессмысленные кляксы. Кирилл, не открывая глаз, следил за их движением. Сон не шел. Бредовая идея несуразного соседа почему-то тревожила его, одновременно вызывая отторжение и дикое, мучительно-сладкое влечение. Какое-то время он пытался бороться с этим, потом сдался и стал мысленно перебирать варианты… Поразительно, но высказанная в момент злости история боя с легионерами привлекала его все сильнее и сильнее. Если бы он только мог твердо стоять на ногах! Если бы его пальцы способны были сжать копье или меч, а руки – выдержать бой… Да, ради этого стоило бы и жить, и умереть. Пятна перед его глазами стали контрастнее, раскрываясь более яркими узорами. Кирилл наблюдал за их фантастическим танцем уже с интересом, не прекращая размышлять. «Женщины… Он сказал, что в моей истории не хватает женщины. Что ж, а почему бы и нет?» Кирилл тихо усмехнулся. Раз уж положено тут появиться девушке, то отчего бы не помечтать? Тем более что из всей вереницы его тайных влечений и влюбленностей на эту роль подходила только одна. Самая последняя.

Вероника. Он сосредоточился, пытаясь воссоздать в памяти ее лицо, волосы, милую ямочку на щеке, ложбинку между округлых грудей, видную в разрезе блузки. Как ни странно, он помнил все до мелочей. «С вами все в порядке?» Нет, Вероника, с ним не все в порядке. И дело вовсе не в том, что едва покинув ее, Кирилл угодил в этот нелепый переплет. Дело в том, что он, похоже, влюбился. «Прекрасно. Дорогая Вероника, вы не поверите, но я полюбил вас с первого взгляда. Да-да, не смейтесь, именно так, банально и беспощадно, то есть бесповоротно… или нет – безнадежно, вот! Именно так. Возможно, вы не откажете мне в маленькой любезности – провести со мной мой последний день? А лучше ночь…» Мысленно он с размаху залепил себе пощечину. «Идиот…» Несуществующая оплеуха тут же прояснила мысли. Кирилл открыл глаза и огляделся. Кастет сопел, отвернувшись к стенке. Стрелки приборов мерно покачивались примерно на середине шкалы.

– Дебильный манометр, – проворчал Кирилл.

Тощий, промычал что-то неразборчивое – похоже, он уже спал.

Кирилл снова закрыл глаза. «Интересно, а что она делает сейчас?» Пятна, словно по команде вновь появившиеся перед его глазами, пришли в движение, скручиваясь в спираль. В ушах зашумело. Кирилл мог бы поклясться, что где-то вдалеке он услышал звуки рояля…

Молодой официант, в очередной раз материализовавшись напротив, вежливо приподнял брови, всем своим видом показывая готовность принять заказ. Вероника покачала головой, едва заметно кивнув в сторону спутника. Парень тут же невероятно плавно переместился вокруг столика, зайдя с другой стороны.

– Желаете еще чего-нибудь, Юрий Геннадьевич?

Раскрасневшийся от коньяка Купонин радостно потер руки.

– Почему бы и нет, мой дорогой! Но для начала спросим у девушки. Вероника, вы что хотите? Может быть, еще вина?

Вероника снова покачала головой – вина абсолютно не хотелось. За вечер она едва пригубила бокал.

– Ну как же так, дорогая! Ну, может быть, десерт? У вас есть десерт, молодой человек? Мороженое? Фрукты? Несите все! Вы же будете десерт, Вероника? Несите, несите! И еще сто пятьдесят грамм коньяка, мой дорогой, да, именно сто пятьдесят. У вас прекрасный коньяк.

– Ну же, Вероника Михайловна, ей богу, я вас не узнаю, – Купидон откинулся на спинку стула, сложив руки на животе. – У нас же праздник!

В это время вернувшийся после перерыва Габриэль объявил второе отделение. Пианист тронул клавиши, по залу маслом растеклись первые аккорды «Come Together». Девушка сделала вид, что заинтересовалась музыкой, впрочем, не забыв обольстительно улыбнуться спутнику – ссориться с шефом она точно не хотела. Пожалуй, Купидон ей даже нравился. Он всегда был щедр, внимателен и исключительно порядочен с ней, и самое главное, никогда не пытался переступить черту, отделяющую простые ухаживания от чего-то большего. Шеф желал лишь одного – вящего укрепления своей репутации обольстителя, ну а изображать молоденькую «племянницу» Веронике было совсем нетрудно. Просто сегодня… Почему-то именно сегодня ей это не казалось таким уж забавным. Пианист закончил вступление, и Габриэль приблизился к микрофону. Хриплым, но невероятно приятным голосом он спел первые строчки легендарного битловского хита в интерпретации Джо Кокера из фильма «Через вселенную». Бэк-вокалистки, мерно покачивая бедрами, вплели идеально выверенные терции в припев и отступили, щелкая пальцами в такт фортепианным риффам. Вероника улыбнулась. Когда-нибудь она обязательно будет петь так же красиво и точно, для этого нужно лишь немного терпения и постоянной практики. А она считала себя вполне целеустремленной девушкой. И обращать внимание на глупые шуточки коллег не собирается уж точно, тем более что тот парень, заходивший утром, сказал, что голос у нее очень красивый. Девушка задумалась, вспоминая утренний разговор. Молодой человек ей понравился. Он был таким милым, несмотря на свою странную походку, и вовсе не показался ей ненормальным, как предположил Купидон. Вон, Севка Томашевич и то ведет себя гораздо более непонятно в последнее время. Кстати, надо обязательно не забыть рассказать ему об открытке…