Янина Логвин - Осколки тебя

– Это немного не так звучит, Ал. Я для тебя не такой – есть разница. Это ты хочешь видеть меня лучше, чем я есть. Но это не так.

Я знаю, что он возразит, он никогда не устанет перетаскивать меня на светлую сторону, чего бы ему это ни стоило.

– Это так!

Выдохнуть получается сипло.

– Вот только не включай режим «зануды», Ал, а то я пожалею, что не ушел с Хлоей.

– Даже не думал, – слышу упрямый ответ. – И я тебя не держу!

Окей. Я берусь за ручку сумки и встаю. Закидываю ее на плечо. Ссориться мы оба не любим, но если очень хочется, то почему бы и нет?

– А что же тогда ты делаешь? – замечаю ему не без раздражения. – Мы уже пять минут говорим о тебе, а ты так и не спросил, как прошла моя тренировка. Но забей, паинька, я ухожу!

– Стой!

Алекс меняется в лице и ловит меня за локоть. Останавливает, поворачивая к себе.

– Извини, Картер, я не хотел тебя обидеть. Просто ты строишь из себя злодея, а я устал искать этому объяснение. Если тебе самому плевать на то, каким тебя видят другие, то мне – нет! Каждый раз, получая грамоту за отличную учебу, я продолжаю себя спрашивать: почему я, а не ты? Ведь мы с тобой знаем, кто из нас двоих не только сильнее, но и умнее. Так всегда было, Картер!

– И будет! – не выдерживаю я. – И лучше держи язык за зубами!

– Но почему?! – искренне недоумевает Алекс.

– Потому что злодеи всегда хитрее и умнее, ты разве не знал? В их темных закоулках души прячется то, что пугает и заставляет с ними считаться. Чувствуешь, разницу?.. Меня не волнует чужое мнение и признание в глазах других. Я никому не позволю убедить себя в том, что на мне лежит супер-миссия спасти этот гребанный мир. Даже тебе, Ал!

Я снова бросаю сумку на скамейку и развожу руки в стороны.

– Посмотри на меня! – не прошу брата – требую. – Я свободен! Я волен делать, что хочу! Тогда как ты – продолжаешь второй год строчить дурацкие статейки по указке Моран! Надеешься, что она оценит твои старания? Не отрицай! Наверняка старая жаба всякий раз довольно хлопает тебя по плечу, повторяя, что ты – гордость школы Эллисона и будущее Сэндфилд-Рока! И смеется в спину, зная, что ты продолжишь строчить эти говенные статейки и дальше, даже понимая, что увяз в дерьме! Вместо того, чтобы писать свои истории, как всегда хотел!

Алекс смотрит на меня опешившим взглядом, а я не останавливаюсь. Не сейчас.

– Хочешь узнать, как прошла моя тренировка? Отлично! Я теперь атакующий полузащитник, и через неделю буду в основном составе. Но только если сам захочу! Тренер Херли – серьезный мужик, и пока мне нравится лакросс, я готов играть по его правилам. Вопрос в другом: готов ли Херли в ответ сыграть по моим? – зло ухмыляюсь. – И если нет, то я пошлю его нахер вместе с его командой, школьным комитетом и годовой премией! Потому что я действительно лучший, Ал, и он это знает. А на принципы мне чихать! Я не приемлю все, что связывает руки! Ты говоришь, что Моран считает твои статьи недостаточно толерантными? Алекс, тебя реально расстраивает мнение старой полоумной стервы, не способной мыслить вне системы? – я смеюсь. – Серьезно? Но если так, то заставь ее сожрать свое мнение. Любой ценой! Я бы заставил!

Брат стоит бледнее обычного и уже не пытается мне что-то доказать. Говорит, словно только что догадавшись, хотя давно бы пора.

– Так вот зачем тебе нужны темные закоулки, Картер? Не чтобы прятать, а чтобы извлекать из них подобные аргументы?!

Ну, наконец-то!

– В том числе. Так что не рассказывай мне, каким ты меня видишь. Я никогда – слышишь! – никогда не задам себе вопрос: почему не я!

Сзади подходят Ник с Лукасом и, заметив между мной и братом напряжение, коротко приветствуют Алекса. Он тоже не остается в долгу и сухо кивает парням, сразу теряя к ним интерес. Разговор не окончен, но при Николасе Алекс точно не станет его продолжать. Эти двое еще с детства недолюбливают друг друга, а после того, как Марк Холт привез в Сэндфилд-Рок жену с дочерью, между ними словно черная кошка пробежала.

Я давно догадался, что Ник с трудом переносит сестру, но это не мешает ему каждый раз, встречая ее с Алексом, хмуро оглядываться им вслед и задавать мне тупые вопросы, что у моего брата с его принцессой-бродяжкой. Словно мне есть до этого дело. Правда, свяжись Ник с нашей Викторией, я бы вел себя точно так же, зная, что у него на уме.

В общем, так уж вышло, что даже друзья у нас с Алексом у каждого свои.

Брат продолжает смотреть на меня – одновременно растерянно и сердито, и я сдаюсь. Даю ему понять, что разговор не окончен. Черт! Да и разве можно закончить разговор практически с самим собой?!