Макар Файтцев - Дракон всегда прав

– Не забудь закрыть люк, иначе потонем вместе с трофеем.

Затоптали где-то над головой, засвистели, закричали.

Высокий поджарый молодой платиновый блондин вышел в коридор, достал из кармана платок, вытер им пот на лбу, скомкал использованную вещь и кинул под порог. Наступил ногой, словно хотел его вдавить в пол. Несмотря на поспешность своих действий, он не выглядел испуганным.

– Где люк? – спросил он у одного и матросов.

Быстрым шагом продолжил путь в том направлении, куда ему показали.

– Отдел по борьбе с контрабандой. У нас санкция на досмотр судна, – послышалось почти над его головой.

Мужчина продолжил свой путь. Свернул за угол, оттолкнул ногой бочку, мешавшую на пути. Остановился, покрутил циферблат часов, установил большую стрелку на двенадцать. Тонкий как стилет луч вырвался из-под стрелки и уткнулся в обруч скинутой бочки. Бочка словно была сделана из бумаги – сложилась вдвое, упав на пол прямоугольником. Мужчина сделал шаг в центр фигуры. Вдруг его закрутило, словно неведомая сила ввинчивала в пол.

Там, под полом, он скинул серые шорты, стянул через голову рубашку-поло. Оглянулся, ища, что здесь могло быть лишним.

В подполе лежали рыболовные снасти, стояло ведро, в стены были вделаны крюки, торчали гвозди. Шум снаружи приближался. Надо было торопиться. Парень стал откидывать предметы, пытаясь понять, а к месту ли они здесь.

Неожиданно его взгляд упал на розетку. Обычную электрическую розетку прошлых времён.

«Приколисты, они бы ещё сюда модем провели», – подумал было он, как вдруг хлопнул себя по лбу.

– Приколист это я! – и с этими словами он схватился одной рукой за розетку и стал её прокручивать против часовой стрелки, а второй рукой упёрся в стену.

По всей видимости, механизмом давно не пользовались. Он заскрипел, но с места не сдвинулся. Шум приближался.

Тогда мужчина направил луч циферблата на розетку. Она задымилась. Щёлкнула. За спиной послышались шаги, и кто-то прокричал:

– Полиция, всем оставаться на местах!

Люк открылся, внутрь хлынула вода.

Парень вытянул руки над головой, соединил ладони и нырнул в солёную жидкость, прошептав: «Он не бросит свой трофей, а мне свидетели не нужны».

Полицейские остановились, увидев, как стремительно прибывает вода. В пробоине мелькнул длинный хвост, сверкнув стальным блеском.

– Тонем! – закричали где-то рядом.

Полицейские попытались рвануть к пробоине, но отломился край обшивки, и вода широким потоком отбросила их назад.

За двенадцать часов до этого

Алекс мерил шагами библиотеку. Он то подходил к стеллажам и что-то там искал. То хватал одну из книг, жадно вчитывался, но, словно пресытившись, отбрасывал её и снова возобновлял свой путь.

«Запа… Западня? Запах? Запас? Запал? Запаять?» – пытался он расшифровать слова, сказанные Мирзой перед смертью.

«Можно я? – вдруг он услышал робкий голос своего бескрылого, который до сих пор странно молчал. – Запад. Магия подала знак, очень и очень слабый. Она умирает на Западе».

Умирает. Как это умирает? Кто ей позволил умирать? А он? Она подумала о нём прежде, чем умирать? Так вот почему его браслет «молчит». Этого не может быть. Она не должна умереть! Не имеет права! Она! Его! Трофей! Он! Ею! Не успел! Воспользоваться! Так нельзя! И вдруг на него накатила апатия, словно не она, а он умирает.

Алекс подошёл к окну. Там, внизу, волны лизали стены древнего замка, маня и зачаровывая. Зачем ему жить, если она умирает? Сердце словно передавило дыхательную трахею. Воздух перестал поступать в лёгкие. В горло будто воткнули кость. Глотать невозможно. Перед глазами расползался туман. Он смотрел и не видел. Сердце колотилось о рёбра. А в мозгу реквиемом звучали слова: «Жизнь догорает, как свеча, и скоро будешь ты ничья. Зачем, куда я без тебя…»

«Э, Алекс, я так не играю. Ты, конечно, можешь умирать, а я-то здесь при чём? Я ещё толком не жил…» – заскулил бескрылый.

Но мужчина словно не замечал его скулёж. Он смотрел на линию горизонта. Как жаль, что он инвалид бескрылый. Инвалид. Алекс до боли сжал кулаки. Нет, он не заставит Машу рожать ему наследника, если только она этого не захочет. Крылья даются от любви. От истинной любви.

Маша, Машенька, милая девочка. Самая прекрасная девочка на земле. Его девочка. Только его. Великий Дракон, прими от меня любую жертву, только спаси Машеньку. Умоляю тебя, Великий Дракон. Зачем мне твоя мощь и твоё могущество, если её нет со мной. Пусть она простая человечка, но она дороже мне, чем вся чешуя на моей шее. Маша, милая, родная, только живи. Я никуда тебя больше не отпущу. О, Великий Дракон, прими мою жизнь…