Татьяна Кошкина - Моя счастливая звезда

Желание обнять растерянную женщину было пугающе велико, но во-первых, не при ребенке. А во-вторых, время поджимает. Подтверждением стал голос Сергея, разнесшийся по площадке:

– Начинаем через двадцать минут! Дэн, тебя ждут в гримерке!

– Все, мне пора, не скучайте здесь.

Не удержался и чмокнул растерянную Ленку в щеку, после чего подмигнул Пашке и выбежал из ложи. Нужно готовиться. Сегодня он должен отработать концерт так, как никогда в жизни, она же смотрит. Впервые!

– Мам, а дядя Денис теперь мой новый папа? – тут же выдал Пашка. Ей безумно захотелось догнать этого засранца Дэна и оторвать ему голову.

– Нет, люди, когда дружат давно, тоже иногда обнимаются и целуют друг друга в щечку, – объяснение вряд ли его удовлетворит, но хоть попыталась.

– Жалко… – расстроился тот, но тут же воспрял духом. – Так я Машку тоже могу поцеловать? Мы уже два года дружим!

Марина рассмеялась и, сев рядом с Пашкой, коротко его обняла.

– Нет, вам пока рановато. Хочешь, обрадую? Дядя Денис придет вечером смотреть твоих роботов. Он обещал.

Радости Пашки не было предела, особенно, когда принесли мороженое. Он как раз успел его доесть к началу концерта.

***

Денис отрабатывал эту программу больше сотни раз. Все выверено до миллиметра, изучено, прогнано. Но руки дрожат так, как будто это первое выступление в жизни. Голос слушается с трудом.

– Дэн, ты в норме? – Сергей чувствовал состояние своего артиста и переживал. – Соберись, у тебя руки дрожат.

– Да-да, – отмахнулся парень, – все сделаю как надо. Даже лучше.

– Она? – лучший друг и директор сжал его плечо.

– Да, – сглотнул и громко выдохнул, глядя вверх на перекрытия сцены. – Ты договорился о последней песне?

– Все готово. Минус есть, включим. Главное держись, если пел для неё все это время, сделай так, чтобы она услышала это, наконец. Услышала в лучшем исполнении.

Денис знал одно, что больше не облажается, не испугается, не опоздает и никуда её не отпустит. Как далеко она сбежит, когда он все расскажет? Нет, не успеет. Просто не успеет. Если не поймет на последней песне. Ленка никогда не была особо догадливой, будет до последнего думать, что он шутки шутит. По крайней мере, Дэн очень на это рассчитывал.

***

Восемь лет назад

Он вылетел из поезда, словно на крыльях. Наконец-то, все получилось. Жизнь и карьера идут в гору, вчера он купил квартиру в Москве, да, пусть небольшую, но двухкомнатную и в приличном районе. У него есть хорошая работа и деньги. Теперь он может вернуться к ней и забрать с собой, навсегда. Купил цветы в магазине у вокзала за какие-то совершенно бешеные деньги и бегом устремился к ней. Не глядя, пробежал мимо родительского дома, там его давно не ждут.

Перед глазами мелькали разрозненные факты его не очень богатой биографии, странные и теплые воспоминания.

***

– Привет! Ты что здесь делаешь?

Он не хотел возвращаться домой, еще на подходе услышав, что родители в очередной раз ссорятся и, кажется, бьют посуду. Возможно, и друг друга лупасят, с ними такое бывает. Второй час Денис Ковалев праздно шатался мимо окрестных домов, слушая жалобное урчание желудка. И вот ему попалась эта забавная девчонка со смешными светлыми косичками, кажется, из параллельного класса. Они знали друг друга только постольку поскольку, никогда толком не общались. И вот теперь она задает вопросы, глупые вопросы.

– Гуляю, – ответил он под аккомпанемент урчащего желудка.

– Твои, что ли, орут? – бросила проницательный взгляд светло-карих глаз в сторону его окна, оттуда доносились весьма красноречивые вопли.

– Ага, постоянно так. Неохота к ним идти, – Денис сжался, чувствуя себя рассекреченным, было неловко, что кто-то сунул нос в неприглядную сторону его жизни.

– Пошли ко мне, родители сегодня до ночи работают. Я тебя супом накормлю, – она улыбнулась, и на улице словно вышло солнышко.

Сначала он подумал, что роль в симпатии сыграло волшебное слово «суп», но чем чаще они встречались, чем дольше общались, тем больше он понимал – суп тут совершенно не причем. Её дом стал его. Он проводил там больше времени, чем со своим безумным агрессивным семейством.

А в пятнадцать понял, что влюбился. В тот самый день, когда увидел её, идущую рядом с каким-то незнакомым парнем. Они мило беседовали, Лена смеялась, волосы девушки растрепались, и закатное солнце запуталось в них, как в паутине.

Он кипел. От гнева, злобы, собственной неспособности что-либо противопоставить хорошо одетому, модно стриженому парню, который совершенно точно еще и при деньгах. Несколько дней они не виделись. Он рвался к ней каждой клеточкой тела, но держал себя в руках. Знал, что если придет, то все расскажет как есть и его, скорее всего, прогонят навсегда.