Ася Невеличка - Любовь не обсуждается

Мужик дошел до машины и повернулся ко мне.

– Я не посылал к тебе никаких парней. Договариваться будешь со мной.

– Кто вы?

– Никита Сергеевич Тобольский, отец Станислава.

Ник. Странно, я думала, Ник – это сокращение от Николая.

– Я уже договорилась с вашим братом, – еще раз попыталась объяснить я.

– Это твои проблемы. Значит придется прощение просить дважды, – спокойно проговорил Никита.

Он вообще не напрягался и не напрягал голоса, каждый раз приходилось вслушиваться в то, что он говорит.

Мне терять уже было нечего. Я замерзала. Обхватила себя руками и попыталась ответить, не клацая зубами.

– Хорошо, попрошу у него прощения два раза.

– Не у него. У меня.

Я с удивлением посмотрела на взрослого дядьку, немного шалея, как можно быть таким большим и таким… отбитым, что ли?

– Вы серьезно? А у вас то за что? Я вам ничего не сделала!

– У тебя бы и не получилось, но ты меня достала через сына. Сын – моя семья и мое самое слабое место. И ты, мелкая вша, ударила по самому незащищенному месту. Вот чтобы никому больше не пришло в голову воспитывать моего сына, я на твоем примере покажу, что с ними будет.

– Я его не воспи…

– Заткнись.

Зубы все же клацнули, когда у меня от холода свело челюсть.

– Завтра ты попросишь у Стаса прощения. По этому вопросу к брату никаких претензий. А вечером придешь по вот этому адресу и отработаешь по полной.

Сбоку мне в руку сунули визитку. Я не смотрела, кто дал, но сразу прочитала адрес.

– Что значит “отработаю”?

На карточки стояло название клуба. Но там могло быть много разных вакансий, от посудомойки и официантки до девчонки “go-go”. Хотелось бы знать подробности.

– То и значит. Мы с друзьями собираемся поиграть в карты, выпить, посидеть в сауне. А ты и еще пара девочек займетесь нашим досугом.

Я скривилась, швырнула карточку ему в лицо, жаль, она не долетела:

– Я не проститутка!

Развернулась и тут же уперлась в сомкнувшихся в непреодолимую стену амбалов.

– Вы все шлюхи, просто вам еще не показали ваше место.

Я развернулась, просто закипая от бешенства:

– Вы… вы… Знаете, теперь я понимаю, в кого Стас такой козел!

Сзади мне тут же подбили под колени, и я упала перед Тобольским. Меня держали согнутой перед ним, но снова схватили за волосы и задрали голову, чтобы я видела стоявшего передо мной мудилу.

– Он говорил, что у тебя грязный рот и ты не сдержана на язык, – задумчиво произнес Ник, разглядывая меня в свете фонарей и окон общежития.

Я старалась не думать, какой сейчас спектакль разыгрывается перед всеми студентами универа. Подумаю об этом завтра. Может быть.

– Что ты раздаешь оскорбления направо и налево. И он просто хотел проучить тебя.

– Он врет!

Сзади пребольно дернули за волосы. Я замолчала.

– А мне кажется, мой сын прав. Ты оскорбляешь других, чтобы унизить, но ты ничего не знаешь об унижении. Но я обещаю, что скоро станешь профи в этом вопросе.

Он наклонился и рванул на мне футболку, разрывая ее от выреза до самого конца. Я закричала.

– Подержите ее. И снимите это недоразумение с задницы.

Я пыталась сопротивляться амбалам, но меня быстро раздели до трусов, не давая закрыться руками.

В это время Тобольский достал бутылку шампанского из машины, снял проволоку и затряс, направляя на меня. Крики абсолютно ничего не изменили. Через пару секунд я стояла голая и облитая шампанским на морозе перед окнами общежития.

Тобольский наклонился, подобрал припорошенную снегом и грязью визитку, сунул мне за резинку трусов и жестом велел парням отпустить меня.

– Завтра. В девять вечера. По этому адресу. Приносить извинения тоже надо учиться.

Он развернулся и сел в машину. Двор резко опустел, а машины синхронно выехали и умчались прочь, унося с собой весь сегодняшний ужас.

Я очнулась, только когда сзади подбежала Гелька и накрыла меня кофтой, со слезами причитая:

– Что же будет… Что же будет…

– Ничего не будет, – опустошенно ответила я. – Меня припугнули и уже забыли.

Ночью я не спала. Меня трясло от нервного озноба. К утру поднялась температура и я поняла, что, возможно, виноваты не только нервы.

– Гель, ты иди, я в комнате останусь. Мне что-то плохо.

– Не удивительно. Может таблеток каких купить?

– У меня что-то есть. Не переживай.

– А что с этим… С козлом?

Я поняла, что Гелька имеет в виду Стаса. Я успела ей вчера все рассказать, когда мы закрылись от всех любопытных в своей комнате.