Олли Серж - Наследник для бывшего

Минут тридцать играюсь в игру «объедь пробку через двор», паркуюсь, чтобы посмотреть карту и неожиданно понимаю, что за каким-то хреном оказался во дворе Насти!

Подсознание – страшная штука. Выкуриваю в окно ещё одну сигарету и между затяжками почти убеждаю себя, что просто устал. Навалилось все. Переезд, развод, раздел компаний…

А Настя – она просто появилась в момент ностальгии.

Завожу машину, и уже собираюсь покинуть парковку, как мимо меня проезжает «моя паранойя» собственной персоной.

Красненький старый Пежо долго кружится между машинами, пытаясь приткнуться, и, видимо, решает поискать стоянку в другом месте.

Я не знаю, что на меня находит, может, снова срабатывает чёртово подсознание, ищущее повод контакта с Асей, но я жму газ и легко иду на столкновение наших машин.

Благо, у одного из нас с головой все нормально, поэтому аварии удаётся избежать.

«Мне очень нужно с ней поговорить!» – решаю для себя и выхожу из машины.

Видя, как Настя нервно суетится и оглядывается, я понимаю, что она прекрасно помнит, кто я.

От этого в груди растекается мстительное тепло, и в окно ее тачки я стучу совсем борзо.

Опускает стекло и гневно сверкает на меня глазами.

– Вы перегородили мне дорогу!

«Это она холодная?» – Ещё раз мысленно усмехаюсь. – Да она – пожар.

– Вот только не нужно делать вид, что ты не узнала меня, Настя, – опускаюсь к ее окну и ложусь на край. – Выходи, поговорим.

– Нам с вами, Максимилиан Дамирович, не о чем говорить вот уже как пять лет, – фыркает она. – Не мешайтесь! – пытается закрыть окно, но я не даю.

– Не провоцируй меня, Настя… – едко ухмыляюсь. – Я ведь всегда добиваюсь желаемого. Или ты забыла?

– Чертов шантажист! – Фыркает она и разблокирует двери.

Макс

– Ну и? – Настя выходит из машины и поднимает на меня строгий взгляд. – Я внимательно слушаю.

– Мне покричать погромче? – ехидно дергаю бровью. – Чтобы подробности нашей личной жизни знал весь двор?

– Ну знаешь… – задохнувшись, шипит она. – Ты что-то путаешь. Никакой нашей личной жизни нету! Что это за глупые шутки, Макс!? Ты вообще откуда появился?

– Пригласи меня в гости, – сжимая зубы, киваю головой в сторону подъезда.

– Что? – округляются ее глаза.

– Добрый вечер, Настенька, – очень громко над самым моим ухом раздаётся старческий капризный голос.

Оборачиваюсь. Вокруг нас нарезает круги какая-то дама дважды бальзаковского возраста с трясущимся от холода пуделем.

– Здравствуйте, Валерия Павловна, – чуть повышая голос, вежливо и терпеливо отвечает Настя.

– Ну так что? Зрители на месте… – приближаюсь я к Асе. Явно намекая на то, что сейчас между нами произойдёт что-то такое, после чего «дама с собачкой» обязательно попьёт чай со всеми сплетницами дома.

– А, черт с тобой! – зло сдувается Гордеева. – Пошли. Быстрей уйдёшь.

Подхватывает с заднего сиденья сумочку, папку и пакет с продуктами.

Я ловлю себя на мысли, что не обломался бы и хорошенько зацеловал ее дерзкий рот. Просто потому что!

– Давай помогу! – пытаюсь перехватить из рук Насти пакет, но она отшатывается в сторону.

– Я сама… – предупреждающе сверкает глазами.

Не оборачиваясь, гордо шествует в подъезд.

В лифте едем молча. Гордеева нарочито старается на меня не смотреть.

Но то, как она нервно оттягивает от шеи шарф, как часто вздрагивают крылья ее носа, как звенят в руке ключи, говорит мне о многом.

Нервничает, бесится. И это очень хорошо. Было бы гораздо неприятнее наткнуться на равнодушие. Значит, там, в больнице, я получил обычную женскую демонстрацию со смыслом: «нужен ты мне был, у меня все прекрасно».

Сам же я разглядываю Асин профиль, ни в чем себе не отказывая и не стесняясь.

Красивая. Совсем не изменилась, может, только черты лица стали чуть острее. И пахнет также… Вдыхаю поглубже. Корицей и мёдом. Это ее блеск для губ. Она делает его сама – топит воск с мёдом и носит в сумочке.

Меня накрывает новым воспоминанием о том, как я провожал Асю домой. Как сложно было ее отпускать, и мы целовались в этом самом лифте пока он со скрипом ехал на пятый этаж. Губы полыхали.

Сколько я тогда сожрал ее блеска для губ – страшно представить.

Сердце лупит в грудную клетку. Зачем ты так с нами тогда поступила, девочка? Какого черта я вообще здесь делаю, после этого? Дурак!

Уйти сейчас – это самое правильное, но я не могу. Я вообще впервые за пять лет снова чувствую к женщине какие-то эмоции кроме перманентного раздражения и похоти. Хреново, что эта женщина – снова Настя.