Анна Беглар - Принцесса чародеев

Элиза удобно устроилась на шкурах, закрыла глаза и постаралась уснуть, однако сердце то и дело покалывало холодной иглой. Когда по всему телу прокатилась волна холода, Элиза не выдержала и резко села. Так уже было, было шесть лет назад, когда к аббатству приближались вооруженные отряды данов, жаждущих стереть святую обитель с лица Мерсии. Тогда ей десятилетней девочке никто не поверил, а матушка Эмбер потратила много слов, времени и средств, чтобы отучить воспитанницу от проявления языческих наклонностей. Однако дар, чувствовать грозящую опасность Элиза не утратила, хотя с тех пор тщательно скрывала.

Девушка на секунду замерла. Как объяснить все Роберту? Поверит ли он или сочтет ее безумной? Откинув полог, Элиза сделала было шаг вперед, но дорогу ей тут же заступил один из рыцарей.

– Я иду к брату, – попыталась было объяснить девушка.

– Вернитесь в палатку, – оборвал ее стражник. – Милорд не велел его беспокоить.

– Но..

– Делайте, что вам говорят, леди Элиза, – холодно велел рыцарь и в ту же минуту упал на колени, давясь хлынувшей изо рта кровью. Из его спины торчали несколько стрел.

– О Боже! – девушка замерла на месте.

Вокруг царил хаос. Воины Роберта вскакивали, падали, пронзенные стрелами, отстреливались от скрывавшихся между деревьями врагов.

– К бою! – раздавались крики. – За Острофа! За короля!

А из леса, подняв мечи с боевым кличем бежали вооруженные боевыми топорами и молотами мужчины. Головы многих покрывали выпотрошенные шкуры хищных зверей. Мертвые хищники угрожающе скалились в неровном свете луны, из-за чего нападавшие выглядели, как посланцы преисподней.

Острая боль привела Элизу в чувство. Рукав платья стремительно намокал от крови. Легко увернувшись от пытавшегося удержать ее мелита, девушка бросилась в чащу. За спиной слышались крики Роберта:

– Элиза! Немедленно вернись! Элиза!

А Элиза, не оглядываясь, мчалась вперед. Тихий голос в глубине сознания подсказывал, что ей нечего делать среди людей, и в лесу будет легче укрыться от врагов. Словно она уже не раз это делала – растворялась среди деревьев, ускользая, как утренний туман. В кустарнике она, тяжело дыша, затаилась. Инстинкт неожиданно ускользнул, уступая место рассудку. Вместе с ним нахлынули страх и боль. Она вдруг осознала, что оказалась посреди незнакомого леса. Что расцарапанная, в порванном платье и с растрепанными коротко остриженными волосами, больше походит на деревенскую девку, чем на госпожу и может получить соответствующее обращение, если только ее поймают.

Неподалеку всхрапнула лошадь, донеслись негромкие голоса. Говорили на гаэльском наречии, понимать которое Элизу научили в монастыре.

– Я делаю то, что считаю нужным. Не обвиняй меня в небрежности. Я не потерял людей. Ранен только Эрик. А то, что мы ищем так и не найдено, – оправдывался светловолосый, молодой человек верхом на гнедом жеребце.

– Ты хочешь сказать, его носит при себе юноша, который сопровождает домой сестру из святой обители? – в голосе его собеседника отчетливо слышалась насмешка. – Любопытно, как часто ты, назвав мне одно место своего пребывания, находишься в совершенно противоположном конце острова?

– Тебе совсем необязательно было вмешиваться!

– Возможно, но этот сын графа слишком молод, чтобы так глупо умереть.

– А его сестрица? Может, стоит поискать ее? Остроф, несомненно, предназначает ее в жены либо Мортону, либо Оксфорду. Нам такой союз не на руку.

Элиза прерывисто вдохнула и закусила губу. Она боялась пошевелиться и молилась, чтобы всадники не заметили ее сквозь качающиеся ветви кустарника.

– Нет.

Девушка облегченно вздохнула. Она была готова расцеловать так легко решившего ее судьбу человека.

– Но почему?

– Не зная ее подлинной ценности, глупо делать ставки. К тому же, если ты позабыл, мы все еще на монастырской земле. Ты достаточно нашумел здесь, напав на отряд Острофа. Не стоит прибавлять к списку своих грехов посягательство на послушницу.

Элиза сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь.

«Посягательство на послушницу? Ах, вас интересует моя подлинная ценность?!»

Лошади вдруг заволновались и тревожно заржали. Под злым взглядом девушки и люди, и кони чувствовали себя неуютно.

– Мерзкое место! Даже лошади это чувствуют, – выругался недовольный юноша. – Пора убираться из Мерсии.

– Пропусти их, – от этого еле слышного шепота девушка чуть не вскрикнула. – Веди себя тихо, Элиз, – женская рука опустилась на ее плечо. – Если они тебя увидят, брат тебя никогда не найдет.