Хелен Рольф - Библиотека всего на свете

– Скоро моя очередь на твоем месте сидеть! – дразнил ее Зак, когда они влезли в извилистую очередь машин, направлявшихся к начальной школе. Небось еще и коленом надавил на спинку сиденья, чтобы окончательно взбесить сестру.

– Ты все взяла? – спросил Адам у Зоэ.

– Если ты про инсулиновую ручку, то да, папа, взяла!

Адам хотел возразить, но раз его хитрость разгадали, отнекиваться не было смысла.

Не успел он толком остановиться, как Зоэ сбросила ремень безопасности, буркнула «пока» и выскочила из машины. Адам помахал Аве, которая, видимо, поджидала Зоэ, чтобы вместе пойти мимо «началки» к старшей школе. В отличие от дочери Зак на прощанье обнял отца, за что Адам остался искренне признателен. Ох как скоро мальчишка тоже будет пулей срываться с сиденья, едва они остановятся у школы…

Адам уехал с грустью в душе, что у Зоэ и Зака снова начались занятия. Позади было прекрасное лето, наполненное прогулками и играми: Англия, будто исполняя договор со своей стороны, не только подарила им вдоволь солнца, но и удержалась от затяжных дождей. Они жили в кемпинге в Чилтерне, в красивейшей заповедной зоне, тянувшейся на много миль, и заново познавали простые радости жизни: играли в карты при свете фонаря, готовили на походной плитке, играли во фрисби, катались со склонов холмов и наперегонки взбегали обратно – почти забытые развлечения в век современных технологий.

А еще это была возможность побыть с Зоэ, которая так отдалилась от отца, что он никак не мог ее нагнать. После постановки диагноза она прошла весь стандартный спектр эмоций: гнев, обида, поиски виноватого. Это было абсолютно нормально, по словам врача, у которого они консультировались. Про себя Адам только радовался, что Зоэ быстро перешла к принятию и научилась вовремя делать себе инъекции. Он гадал, может, отчасти в отчуждении Зоэ сыграло роль ее решение самостоятельно справляться с проблемой – она теперь постоянно стремилась все делать сама, но коль скоро у нее все получалось, Адам не возражал. Лишь бы дочка была здорова и счастлива.

Иногда он жалел, что к детям не прилагается учебник для одиноких папаш. Пока Зоэ и Зак не докучали ему расспросами о своей матери, Сьюзен, но Адам сознавал, что не сможет всю жизнь уходить от ответов. В Зоэ накопилось много неприятия и раздражения, особенно по поводу недоверия папы к соцсетям, но Адам запрещал это не из деспотизма и вовсе не считал дочь незрелой; на самом деле ему хотелось подольше держать детей в неведении. Правда могла растерзать им сердца; абсолютная честность могла выставить его в глазах детей дурным человеком, и Адам боялся навсегда лишиться их уважения.

Приехав домой, он сел с ноутбуком за круглый стол в столовой и открыл окно, чтобы по комнате танцевал прохладный ветерок. Адаму не хватало кондиционера, который так легко включить, если жарко. В этом коттедже будет хорошо зимой, но в летние месяцы он буквально раскалялся, как чертова сковородка.

Ландшафтный архитектор, Адам любил свою работу и общение с клиентами и коллегами, но такие дни, как сегодняшний, когда можно без помех сосредоточиться, составить смету расходов и подготовить чертежи для нового проекта, были редким праздником. Адам справился гораздо быстрее, чем ожидал; часам к четырем ему стало нечем заняться. Утром он предложил детям встретить их из школы, но и Зоэ, и Зак хотели пройтись с друзьями, и Адам чувствовал, что настаивать не стоит. Ему это было не по душе, но сегодня он, так и быть, смолчит.

Перекусив на кухне, он отправился в библиотеку общих вещей поглядеть, все ли готово к вечерним курсам.

Когда его попросили помочь на открытии, он согласился, хотя его первой реакцией на идею Дженнифер было «это никому не нужно» и «затея вскоре лопнет». Видимо, в нем говорил накопившийся негатив, потому что пока все шло как нельзя лучше. В поселке только и разговоров было, что о библиотеке вещей, когда Адам гулял по Кловердейлу, брал пинту пива в местном пабе или читал местную газету, где тоже не обошли вниманием новое начинание.

Дженнифер призналась ему по секрету – ей хотелось, чтобы Кловердейл стал иным. Она надеялась, что местные жители вновь начнут останавливаться поговорить друг с другом, и из кожи вон лезла, чтобы привлечь к делу и Адама. Она упросила его провести сегодняшние занятия, и, хотя первым побуждением Адама было отказаться, Дженнифер ему импонировала. Он оказался перед выбором: проявив толику энтузиазма, стать в городке своим или же превратиться в одиночку, ничем не интересующегося, помимо семьи и работы.