Хелен Гуда - Я и Он

Я начала выбираться из-под стола, чувствовала, что грациозно это не выглядело. Проклинала себя и чертов принтер и поняла, что сегодня, как бы я не устала, а в зал или на худой конец в бассейн я пойду. Все, решила, начну занятия с бассейна, быстрее втянусь в физические нагрузки.

Стараюсь думать обо всем, но только не о неловкости ситуации, начинаю отряхивать и поправлять одежду. На коленях, на брюках было куча пыли. Куда смотрит уборщица, надо обязательно дать ей замечание, чтобы «прогениралила» приемную. Отряхнувшись и приведя одежду в порядок, я откидываю волосы, которые предательски лезли в лицо. Не привыкла я к тому, что они не в косе, перебросила их с одного плеча на другое. И вот наконец-то я подняла глаза на босса.

Так, я не поняла, он, что на грудь пялится??? Что за озабоченный тип, то попу гладил, а потом ещё и шлепнул, то теперь на грудь глазеет. Я сама опустила глаза и посмотрела на свою грудь, вдруг выпачкалась, и он смотрит не на грудь, а на пятно, к примеру. И увидела, что от возни под столом, у меня расстегнулась ещё одна пуговица, и боссу открылась картина маслом. Мой четвёртый размер в кружевном лифчике на всеобщем обозрении, ещё и соски затвердели и торчат, и это все видно. Видимо сегодня день моего позора, интересно, что ещё должно произойти сегодня, что бы я смогла опозориться ещё сильнее.

И тут дернул же меня черт поднять глаза на начальника, и пока поднимала, взгляд скользнул по его фигуре. А если быть точнее уставилась на место, чуть пониже ремня. Я понимаю, что мой взгляд не остался незамеченным для босса, и я из помидора начинаю, превращается в свеклу. У Евгения Дмитриевича стоит, и, исходя из того, что только что происходило, стоит на меня. Уши горят и покалывают от прилившей к ним крови, щеки пылают, голоса нет и видимо я онемела на веки. Я срываюсь с места, со словами «извините» и выбегаю из приемной. Не придумала никакого другого места для приведения в порядок себя, как общий туалет для посетителей на этаже. Так у нас в каждой приемной был туалет, и небольшая кухня, а у Евгения Дмитриевича, к кабинету примыкала комната с диваном. Что-то вроде комнаты отдыха и душевая с туалетом. В комнате отдыха даже имелся шкаф для вещей, в этом кабинете можно было смело жить. У некоторых квартиры меньше, чем его комната отдыха.

Залетев в туалет, я выдохнула, будто кросс пробежала, и это был финиш. Умылась, застегнула наглухо рубашку, пригладила волосы. Вот, вроде лучше стала выглядеть. Решила использовать туалет по назначению, зашла в кабинку, закрыла за собой дверь, сделала свои дела и только собиралась выходить, как услышала, звук открывающейся двери, и женские голоса. О, по ходу это секретари заместителей моего босса, девочки- близняшки.

– Все равно не пойму, нахрена он взял на работу эту толстуху серую,– сказала одна из близняшек.

– Мой шеф сказал, что это его мать заставила. Говорит, они так громко кричали и ругались, что на весь этаж слышно было. Евгений Дмитриевич сказал, что ему толстухи в приемной не нужны, потому что его секретарь это лицо холдинга, а оно толстым быть не может,– зачирикала вторая девушка, хихикая.

Они дальше обсуждали, что я невзрачная, серая, толстая, лимита, которая здесь и пары недель не продержится. Смеялись над своими шутками, а сделав свои дела, весело щебеча, продолжая обливать меня помоями и придумывать оскорбления поизощреннее, выскочили из туалета.

Если до этого я думала, что мне было плохо, то, как же сильно я ошибалась. Хуже чем сейчас, мне не было никогда в жизни. И в школе и в институте я не редко выслушивала шуточки о моем весе. Сколько себя помню я была в теле, аппетитная булочка, пирожочек, так меня называла любя Саша, объясняя, что я прекрасна и должна принять себя такой, полюбить и не обращать внимание на злопыхателей. Но как же на такоене обращать внимание. Эти девицы считают себя выше меня, только из-за того, что они, видите ли, стройные, а я нет. Встала, вытерла щеки, оказывается все это время, я сидела на крышке унитаза и беззвучно плакала. Снова пошла умылась. И полная решимости переломить всю эту ситуацию, направилась в свою приемную. Мне казалось, я как солдат чеканила шаг и мой топот было слышно на весь этаж.

В приемной босса уже не было, и как только я уселась на своё место, из селектора раздался голос босса: « Алина, зайдите, захватите блокнот и мое расписание на день!»

Ещё раз взяла себя в руки, мысленно дав установку, вести себя непринужденно, как ни в чем не бывало.