Ната Кей - Иначе

– То есть как это отчимом? – первой не выдержала Эльза. Казалось, она даже немного протрезвела.

– Обыкновенно, – по-прежнему спокойно сказала Линда. Кто-то же должен был сохранять спокойствие и демонстрировать невозмутимость. – Своего родного отца я толком и не помню. Он ушел, когда я была еще совсем маленькой. Ушел и больше не показывался. А за Роджера моя мать вышла замуж, когда мне было десять.

– А сколько тебе было, когда он тебя… – вопросы стали даваться с трудом. – Ну… Того самого…

– Четырнадцать, – ответы давались намного легче.

Вечер действительно перестал быть томным. Расположенный неподалеку танцпол неизменно сиял и пытался приманить к себе блеском. Молодые люди и девушки, успевшие поддаться соблазну, танцевали в такт музыки, но четырех подруг, усевшихся за столиком, уже ничто не могло отвлечь от неожиданных подробностей жизни одной из них.

Зеркальные шары, висящие то тут, то там на потолке, продолжали бросать на посетителей клуба светлые отблески. Это постоянное движение не давало никому уснуть или погрузиться в себя. Клуб двигался, жил своей жизнью. Где-то за спиной Эльзы послышался звук ударяющихся друг о друга бокалов.

– Понимаю… – сказала Эльза. Крики «ура», последовавшие за звоном, еще сильнее вытянули ее из временного ступора. – Тебе, наверное, не хочется говорить о таком. Мне бы точно не захотелось. Неприятные воспоминания о пережитом ужасе… Мы не будем тебя мучить. Извини, что подняли столь болезненную тему. Мы же не знали… Ты нам никогда о таком не говорила…

– Никакого ужаса, никаких болезненных тем, – пожала плечами Линда. Мучений она не испытывала. – Обычные воспоминания. Я не считаю их особенными. Мне просто показалось, что вы не захотите слушать истории такого рода. Я же знаю, что они непривычны… А мы на девичнике! Надо веселиться, а не сидеть с округлившимися от удивления глазами.

– Ты шутишь? – Эльза чуть не поперхнулась коктейлем, который собиралась допить как можно скорее. – Да мы же спать не будем, если не узнаем все! Если воспоминания и впрямь не вызывают у тебя боли, рассказывай.

Дослушав это, Лин усмехнулась. Ее глаза, в меру приправленные косметикой, самым естественным образом говорили о том, что никакая боль за ними не прячется. Линда была из тех людей, которые умели улыбаться глазами, и сейчас она улыбалась именно ими.

– Раз так… – она села поудобнее, откинула подальше лишнюю подушку и подвину к себе мохито. – Вот вам история…

Моя мама в те времена работала официанткой в местном пабе, и смены ее часто продолжались до глубокой ночи, а то и до самого утра. Когда она только вышла замуж за Роджера, он дожидался ее возвращения домой, чтобы провести с ней какое-то время и вместе лечь спать, но такое положение вещей ему быстро надоело. Полагаю, ему стало скучно сидеть и ждать, когда там жена соизволит явиться домой и обратить на него внимание.

Когда его терпение окончательно кончилось, он начал сам шататься по пабам. Вряд ли он заходил в тот, где работала мама… Тогда настолько пьяным он бы с гулянок не возвращался. Мама постоянно скандалила с ним, требовала прекратить загулы, но загулы не прекращались. Как и скандалы. Роджер всегда делал то, что хотел.

Однако позднее и хождение по пабам наскучило ему. К тому моменту я уже вступила в свой полноценный подростковый возраст со всеми вытекающими из этого признаками. У меня начала расти грудь, лицо стало посимпатичнее, я стала следить за собой… В общем… Я взрослела, и это сказывалось на моей внешности.

Я удивилась, когда в очередную вечернюю смену мамы обнаружила отчима дома. Но… Обнаружила и обнаружила… Я не почувствовала никакого подвоха. Мы с Роджером поужинали самым обычным образом, поговорили о каких-то мелочах, вроде моей учебы и его работы. Ничто не предвещало чего-то из ряда вон выходящего.

После ужина я отправилась к себе делать уроки…

– Так… Стоп… – прервала историю Одри. Она нервно накручивала на палец свой рыжий локон. – Дальше не надо. Ты была права. Такие истории не для девичников…

Линда не стала спорить. Она видела испуг в глазах всех трех подруг.

– Хорошо, – пожала плечами Лин и хотела тут же сменить тему, но в разговор вмешалась Эльза.

– Почему ты раньше никогда не рассказывала, что с тобой случилось ТАКОЕ? – степень шокированности легко определялась по тому, как экспрессивно и эмоционально прозвучало слово «такое».

– Я никогда не рассказываю о том, о чем меня никто не спрашивает, – безразлично отозвалась Линда.