Светлана Становая - У подножия на вершине

Они ушли, а я устроилась на кровати и в открытое окно любовалась ярко-синим, словно дочиста отмытым небом. Щебетали птицы, пахло нагретой землёй, травой и спелым виноградом, его гроздья низко свисали с изумрудных веток. Я не заметила, как заснула.

Вечером устроили молодёжные посиделки: я, Джамиль, Костик и Лана с Роксаной. Джамиль вынес из дома гитару, настроил и заиграл грустную мелодию.

– Пой, Роскана, – предложил он.

Та смущённо покачала головой.

– Да чё ты, пой! Все свои, – уговаривала Лана.

И Роксана запела грустную, тягучую песню. Чистый высокий голос разливался в бархатной темноте южной ночи. Надо срочно отправлять Костика в горы, к овцам.

– У тебя потрясающий голос, – признала я. – Куда собираешься поступать?

– Я хочу в иняз, а мама в медицинский. Но я её уговорю, – улыбнулась Роксана.

– А не поздно ещё? – спросила я.

– На следующий год – не поздно, – грустно улыбнулась Роксана. – Не могу я сейчас уехать, я маме дома нужна. Ничего, главное поступить.

– Роксанка отличница, во всех школьных олимпиадах выигрывала, – похвасталась за подругу Лана. – Классная на выпускном говорила, что ей в науку надо, она умная и усидчивая.

– Давай в наш институт, на физико-технический? – предложил брат. – Тебе понравится, и учиться интересно.

Ой, кто бы говорил! Так интересно, что после первой сессии два хвоста, после второй – три? Если бы мама не договорилась, разумеется не бесплатно, о пересдаче предметов осенью, кто-то бы уже сейчас примерял армейские сапоги.

– А ты куда? – спросила я Лану.

– Я никуда, я замуж.

– У тебя есть жених? – удивился Костик.

– Женихи сватались, но мама всем отказывает, – объяснил Джамиль.

– Не рано? – удивилась я.

Джамиль засмеялся и помотал головой.

Хм, мне вот и сейчас рано, между прочим. Хотя было время, когда я была влюблена и готова жить со своим единственным в шалаше под открытым небом.

Игорь журналист, я влюбилась в него, как Костик в Роксану, с первого взгляда. В нём было всё, что мне нравится в мужчинах: высокий рост, короткий жесткий ёжик тёмных волос, нос с горбинкой – старый перелом от увлечения боксом. Самоуверенный вплоть до наглости, жизнерадостный и неунывающий.

О том, что он женат, я не знала. Как-то не пришло в голову спросить: он свободно распоряжался своим временем, не стеснялся оказывать мне знаки внимания и я, по умолчанию, решила, что Игорь холост. Когда узнала правду, было уже поздно, я влюбилась без памяти и не представляла себя без наших встреч. Обвинять в обмане было некого – он логично заметил, что раньше я не спрашивала.

Я не заметила, как отношения затягивают меня всё больше и глубже, я стала нуждаться в его одобрении, взглядах, в его советах в самых обыденных вопросах. Просыпаясь утром, я уже думала о нём, засыпая, я всё ещё думала о нём. Наверное, моя любовь стала слишком навязчивой, и Игорь начал от меня отдаляться.

То слишком много работы, то приболела маленькая дочь или надо отвезти на дачу тёщу. Я обижалась и требовала внимания. Не понимала, почему раньше он мог приехать ко мне вечером, провести всю ночь и утром взять меня с собой, в однодневную командировку загород, за репортажем какого-нибудь фермера.

Я не замечала, что начала занимать слишком много его жизненного пространства, слишком много время и внимания. Казалось, раз я не претендую на него как на мужа, не заговариваю о разводе и не предлагаю зарегистрировать наши отношения, то на всё остальное имею моральное право, ведь я его люблю! Почему же он не несётся сломя голову, когда у меня болит горло, не утешает, когда меня обидели, не пишет утром о любви и не желает вечером спокойной ночи? Почему Игорь предложил расстаться?

Я не верила, что он вот так просто может меня бросить. Я же люблю его! Я не могу без него!

Стоило огромного труда не обрывать его телефон, не писать сообщений. Но я искала с ним встречи, специально попадалась ему на глаза в самых неожиданных местах, ведь я знала, где он любит пить кофе, а где пиво с коллегами.

В том самом кафе, где нам так хорошо было сидеть на диванчике, пить латте, держаться за руки и тихо разговаривать о нас, я увидела его с девушкой. Они пили латте и держались за руки. Мне хватило гордости не подойти к их столику, но эта была последняя гордость, которая у меня осталась. Я впала в депрессию.

Был холодный пасмурный июнь. Дождь за окном плакал вместе со мной, то сильнее, то тише. Я сутками лежала на кровати, лицом к стене, и ревела. У меня разрушилась жизнь.