Александра Дельмаре - Отель растоптанных желаний

– Ничего себе! Мам, вся эта история достойна того, чтоб оказаться в твоей книге.

– Может быть… Юрку этого я всегда не любила, но за что, не знаю. Так бывает, и этому нет объяснения. А он пытался за мной ухаживать. Помню, танцевать пригласил на выпускном и не отходил целый вечер, отпугивая других кавалеров. Смотрел таким преданным взглядом…

Она замолчала, не договорив, и задумалась, вспоминая светлые времена далёкой юности.

Одноклассник Юра? Вере очень хотелось, чтоб мама проявила интерес к какому-нибудь достойному мужчине. Пусть придёт конец её больному, никому не нужному одиночеству, пусть жизнь подарит этой замечательной женщине немного счастья.

А история с Беляевым что-то очень ей напоминала. Да, Макс, учившийся в параллельном классе, тоже ещё в школе выделил Веру из толпы девчонок. Она часто замечала его внимательный взгляд, смущалась и отворачивалась. Как-то подошёл к ней на улице, спросил, можно ли проводить. От неожиданной радости Вера опустила голову вниз, чтоб спрятать счастливые глаза, думая, как ответить, что она согласна. Очень даже согласна! Но слова не приходили, подвели её слова, не нашлись в нужный момент… Пока думала, Максим исчез, по-своему оценив её молчание, решив, что девчонка не хочет даже разговаривать с ним.

Мысли о нём, о своей оплошности долго тревожили Веру. Она ждала других попыток знакомства, смотрела вопросительно, сталкиваясь с Максом в коридорах школы, сменила бесцветную помаду на розовую и подкрашивала глаза, но он уже переключил внимание на другую, симпатичную и бойкую Лену Сергееву из десятого «Б». Такая не растеряется, такая быстро ответит согласием, когда парень предложит проводить её домой. А потом позовёт на чай и, переодевшись в симпатичное коротенькое платье, будет хлопотать у стола и мило щебетать, заглядывая ему в глаза. А провожая, поцелует в щёку. И вот уже положено начало дружбы, надолго, может, навсегда.

И почему она так не может?

Вера встретилась с Максом только через несколько лет. Случайно, в торговом центре, куда они с приятельницей забежали, чтоб побродить по магазинам женской одежды и, может, порадовать себя новыми нарядами.

– Алина, как я тебе?

Девушка вышла из примерочной кабинки в чудесном летнем костюме. Простой крой жакета, шорты свободного покроя, эффектно открывавшие ноги, тонкий кожаный поясок. То, что Вера увидела в зеркале, ей понравилось.

– Очень даже ничего, – заметил какой-то парень, выглянувший из кабинки напротив.

Где же Алина? Обещала помочь с выбором, стоять рядом и ждать, пока Вера наденет этот потрясающий, обманчиво строгий костюм.

– А вот вашего мнения никто не спрашивает, – не найдя Алины, она перевела глаза на молодого человека и обомлела – это был Макс Шевелёв собственной персоной.

– Но я не мог вами не восхититься, это выше моих сил, – произнёс Макс приглушённым голосом. – А костюм обязательно надо брать.

Он не узнал Веру. А может, забыл. Кто она такая, чтоб её помнить? Глупая школьница, почему-то не захотевшая с ним подружиться. Надо сказать в ответ что-то остроумное и сказать быстро, не молчать, как тогда, в тот далёкий день. Не наступать на собственные грабли, произнести хоть что-нибудь, в конце-то концов!

– Мне приятно ваше восхищение, – наконец, выпалила она. – А не хотите ли проводить меня домой?

Смело сказано и неожиданно для себя самой. Но удивить, значит, заинтересовать. Максим, вскинув на неё изумлённые глаза, кивнул, не раздумывая.

Только на третьем свидании Вера рассказала ему, что они знакомы. «Совсем чуть-чуть. Просто ходили когда-то по одним школьным коридорам», – говорила она. «Правда?!» – Макс был поражён. Удивить снова, значит, заинтересовать вдвойне.

Так началась недолгая история их любви.

Нырнув с бортика в голубую прохладу бассейна, Фил проплыл под водой несколько метров, ощущая, как радуются мышцы мощному движению тела. Вынырнув, поплыл кролем, через каждые три гребка выдыхая вправо и влево. Так ещё в детстве учил его тренер, а Филипп был хорошим учеником. Задачу под названием «научиться плавать» он решил в рекордно короткие сроки. Потому что очень старался, потому что, гордясь собой, ждал похвалы отца.

Ожидание его одобрения сопровождало Филиппа всё детство. И когда он брал приз на теннисном корте, и когда, крутя педали из последних сил, побеждал в велосипедной гонке. Пусть скажет «молодец, горжусь», пусть улыбнётся и похлопает по плечу, ободряюще кивнёт, в конце-то концов, или просто как взрослому пожмёт руку. Но застывшее лицо Романа Станиславовича Раевского не отражало никакой радости по поводу успехов сына. Лишь равнодушие и безразличие было на его лице…