Анна Музыка - Дорогой мой друг

– Лиза, ты всё делаешь правильно. И у тебя всё получится. Ты немного перенервничала сегодня, отдохнёшь и это пройдёт. А я позвоню тебе, когда всё узнаю. Договорились?

– Договорились, – выпорхнуло из моих губ уверенное слово.

Через каких-нибудь четверть часа внезапно нахлынувшие уверенность, вдохновение, предвкушение испарились. Метро, дорога домой. Никто не мешает потоку мыслей. Меня не возьмут, подумала я. И это ещё полбеды. Беда будет, если возьмут. Что сказать Саше? Как он отреагирует? Что сказать про собеседование? Как быстро они поймут, что я ничего в этом не смыслю?

Идти домой не хотелось. А может ну его, бросить всё и вернуться вообще в родной город. Начать всё с начала. Хорошенькое, конечно, начало. Скоро тридцать, не замужем, без детей, и всё ещё не может понять, кем хочет стать, когда вырастет. К тому же – жить опять с родителями? Ох, нет. Это не выход.

Я плелась к дому, словно привязанная пружиной к другому концу города. Вот-вот натяжение станет нестерпимым, пружина лопнет, и я упаду.

Тревожно начал подвывать и поскуливать ветер. В путанице деревьев зашевелились первые признаки повторно надвигающейся грозы. Пришлось ускорить шаг, чтобы успеть добраться домой до её наступления.

– Что так долго? – спросил Саша вместо приветствия.

– Работа, – выдохнула я.

– Ну-ну. Что-то случилось?

– У девчонок касса не сходилась, разбирались, пришлось всё пересчитывать, камеры смотрели, – тараторила я, пока переодевалась и мыла руки.

– Часто у вас касса не сходится, – он скрестил руки на груди и с прищуром следил за мной, – что за идиотки у вас работают?

– Следи за словами! – вспылила я. – Во-первых, я тоже там работаю, во-вторых, ошибок нет только у того, кто ничего не делает.

– Типичная тупая отмазка слабаков и неудачников.

– К тому же, оказалось, что клиентка принесла больше денег, чем заявила, – попыталась я снова выйти на дружелюбный тон, – представляешь, бухгалтер в компании, принесла деньги на счёт, чтобы зарплату оплачивать, и сумму не проверила. А сама после нас в отпуск укатила. Вот как тоже человек думает? (у нас действительно была такая ситуация с месяц назад, только я про неё не рассказывала).

– И правильно, она же не виновата, что у вас дурочки работают, которые ничего проверить сами не могут.

– Да как с тобой вообще можно разговаривать!

– Не истери! Научилась бы сначала с мужчиной разговаривать, а всё туда же – семью она собралась создавать!

– Так не создавай! – в сердцах выпалила я и с силой хлопнула дверью в ванну, щёлкнула блокировкой и, словно отрезав от себя источник раздражения, осталась наконец наедине с собой, со своими обидами, покалывающими от злости и страха руками, перепутанными мыслями…

***

Я крепко-накрепко решила устроить Саше бойкот. Пытка молчанием у меня обычно выходила слабая, но в тот раз решила держаться, потому что сил моих на продолжение скандалов не было. Для большей убедительности я оставила открытой ссылку на сайт по сдаче квартир в аренду, абсолютно уверенная, что Саша её заметит. Утром встала пораньше и умчалась на работу, чтобы не видеть недовольное лицо.

Он что-то писал – я не отвечала, он звонил – я не брала трубку. Представления о грядущем вечере казались смутными, туманными, будто вечер вовсе не настанет, потому что возвращаться в этот дом не хотелось, а больше идти было некуда.

Неминуемо, ждёшь ты этого или пытаешься отрицать, вечер наступает. И после суетного, наполненного стрессом и заботами дня приходится ехать в суетный, наполненный стрессами дом. В душе грязной тряпкой повисло нежелание ехать домой. Хоть где-то в этой вселенной должен существовать уголок, где тебе будет безопасно, где тебя поймут, примут, не нужно будет бороться и заслуживать, доказывать, отстаивать своё право на тонкий лучик хотя бы нежности и заботы?

Дверь была открыта. Из глубины комнат к носу поспешили ароматы пиццы и свечей. На звук открывающейся двери в коридор вышел Саша с букетом гербер.

«Ошиблась я квартирой, что ли?».

– Лиза, прости меня, я вчера перегнул, – Саша сначала потянул мне цветы, потом отложил их на банкетку и потянулся снимать с меня ветровку. – Ты много работаешь, а я что-то сорвался. Видимо, мне тоже нужен отдых. Так что, мир? – серость его глаз смягчилась и губы расползлись в коварной улыбке, которая всегда очаровывала.

– Мир, – выдохнула я настороженно. Внутри меня будто сидела кошка, которую отругали хозяева, а затем предложили сметаны для примирения. Сметаны хотелось. Но и боль от наказания ещё саднила и страшила повторением.